Преследование праведного грешника
Шрифт:
— Пять лет без жены… я бы не выдержал. Рог Феррера — полные губы сластолюбца — изогнулся, а глаза прикрылись веками. Он сказал по-английски:
— Мы с Эстель понимаем друг друга. Именно поэтому наш брак держится уже более двадцати лет.
— То есть здесь, в Англии, вы допускаете легкий флирт.
— Ничего существенного. Моя любовь остается с Эстель. А все остальное… В общем, что было, то было.
Полезная обмолвка, подумал Линли.
«Было». Значит, теперь закончилось? Мгновенно появившееся на лице Феррера настороженное выражение подтвердило его подозрения.
— Вы с Николь Мейден были любовниками? Ответом ему было молчание.
— Если дочь Мейдена была вашей любовницей, месье Феррер, то выглядело бы гораздо менее подозрительно, если бы вы здесь и сейчас ответили на этот вопрос. Хуже будет, если это обстоятельство подтвердят видевшие вас свидетели.
— Но это же пустяки, — сказал Феррер вновь по-английски.
— Вряд ли это подходящее определение для возможности попасть под подозрение при расследовании убийства.
Феррер оживился и опять перешел на французский: — Я говорил не о подозрениях. Я говорю о девушке.
— То есть вы считаете пустяками то, что случилось с девушкой?
— Я имею в виду, что у нас были легкие отношения. Ни к чему не обязывающие нас обоих.
— Может, вы любезно расскажете мне о них?
Феррер бросил взгляд на открытую входную дверь отеля. Впуская внутрь приятную вечернюю прохладу, она позволяла видеть постояльцев, направлявшихся к лестнице и продолжавших мило беседовать между собой. Не отводя взгляда от этих постояльцев, Феррер сказал:
— Женская красота существует для того, чтобы мужчины восхищались ею. И женщина, естественно, стремится приукраситься, чтобы добиться большего восхищения.
— Это спорное утверждение.
— Так уж устроена жизнь. Так повелось от Сотворения мира. Сама природа подтверждает этот простой и непреложный закон нашего мира. Господь сотворил один пол привлекательным для другого.
Линли не стал указывать, что согласно упомянутому Феррером закону природы именно мужские, а не женские особи, как правило, являются более привлекательными, дабы привлечь к себе внимание противоположного пола. Вместо этого он сказал:
— И, сочтя Николь привлекательной, вы решили поддержать заведенный Господом естественный порядок.
— Как я уже сказал, наши отношения носили легкий характер. Я понимал это. И она также понимала. — Он улыбнулся, кажется не без нежности. — Ей нравились любовные игры. Я заметил это с нашей первой встречи.
— Когда ей было двадцать?
— Только ненастоящая женщина не понимает своего собственного очарования. А Николь была настоящей женщиной. Она понимала. Я сразу заметил это. И она тоже заметила, что я понял ее натуру. А дальше… — Он снова выразительно пожал плечами. — Любое общество накладывает определенные ограничения на отношения между мужчиной и женщиной. Если человек не переступает границ дозволенного, то его благополучие в обществе будет гарантировано.
Линли правильно понял его замечание.
— Николь знала, что вы не бросите свою жену.
— Она и не просила, чтобы я расстался с женой. Ее интересовало совсем другое, поверьте мне.
— И что же?
— Что интересовало? — Он улыбнулся каким-то воспоминаниям. — Места наших свиданий. Усилия, затраченные мной на то, чтобы добраться до выбранных ею мест. А также то, что оставалось от моих сил после прибытия туда. И насколько хорошо я смогу воспользоваться ими.
— Ах вот что!
Линли представил эти места: пещеры, курганы, доисторические поселения, римские крепости. «О-о-о-ля-ля», — подумал он. Или, как сказала бы Барбара Хейверс: «Прямо в точку, инспектор». Да, они нашли мистера Открытку.
— Значит, вы с Николь занимались любовью…
— Мы занимались сексом, а не любовью. Наша игра заключалась в выборе новых интересных мест для каждого свидания. Николь обычно передавала мне записку. Иногда карту. Иногда загадывала загадки. Если мне удавалось разгадать их и найти верный путь… — Очередное пожатие плечами. — То она ждала там в качестве вознаграждения.
— Давно ли вы стали любовниками?
Феррер нерешительно помолчал, либо занимаясь математическими вычислениями, либо оценивая опасность раскрытия правды. Наконец он сделал выбор.
— Пять лет.
— С тех самых пор, как приехали в Холл.
— Так уж случилось, — признал Феррер. — Я мог бы, конечно, рассказать месье или мадам… Но это принесло бы им лишние страдания. Мы всегда соблюдали осторожность. Никогда не покидали Холл вместе. И возвращались обычно поодиночке. Поэтому они ни о чем не подозревали.
«И не имели причины уволить тебя», — подумал Линли.
Француз, видимо, почувствовал необходимость в более подробных объяснениях.
— Все началось со взгляда, который она бросила на меня при первом знакомстве. Вы понимаете, что я имею в виду. Я нее понял по ее взгляду. Ее интересы совпали с моими. Существует некая животная потребность между мужчиной и женщиной. Это не любовь. И не привязанность. Это просто боль, давление, желание, которые человек чувствует здесь. — Он показал на свой пах. — Вы, как мужчина, знакомы с подобными ощущениями. Не всякая женщина обладает способностью испытывать это. Но Николь обладала, я сразу увидел.
— И решили помочь ей.
— Таково было ее желание. А игра началась позднее.
— Игра была ее идеей?
— Ее стилем жизни. Именно поэтому я никогда не искал общества другой женщины, живя в Англии. В этом не было необходимости. Она умела придать простой любовной связи вид… — Он поискал слово для описания и наконец определил: — Волшебства. Возбуждающего действа. Никогда бы не подумал, что смогу сохранить верность одной любовнице в течение пяти лет. До Николь ни одна женщина не могла удержать меня больше трех месяцев.