Преследование
Шрифт:
Лукас с подозрением сощурился:
— И это означает, что вы уже обсудили ваши прошлые отношения?
Амелии не хотелось лгать.
— Конечно обсудили! Я согласна, что эта ситуация чревата некоторой неловкостью. Но во главу угла нужно ставить интересы детей — в этом мы с ним согласились.
Брат вздохнул:
— Ты кажешься такой сдержанной, Амелия, такой здравомыслящей, какой я и ожидал бы увидеть тебя при любых других обстоятельствах. Честно говоря, мне нравится Гренвилл. Я уважаю его. Но сейчас моя интуиция советует мне не доверять
Интересно, она когда-нибудь перестанет краснеть? И как это Лукасу удается быть столь проницательным?
Он состроил гримасу.
— И хуже всего в этой ситуации то, что я так хорошо тебя знаю. Ты можешь быть взрослой женщиной, большей частью даже чрезмерно благоразумной, но еще я знаю, что ты остаешься такой же наивной, как когда-то. И преданной, как никто. Сострадание может оказаться обманчивым. Ты можешь посмотреть мне прямо в глаза и сказать, что у тебя нет к Гренвиллу никаких по-настоящему сильных чувств? Что ты — просто его экономка?
Амелия молчала, нервно ломая руки. Потом, наконец, ответила:
— Безусловно, у меня еще есть к нему чувства, Лукас. Я — не какая-нибудь легкомысленная женщина, чтобы ненадолго отдать свое сердце, а потом эгоистично забрать его обратно.
— Тогда я боюсь за тебя.
— Не стоит. Я — сильная женщина, и я не глупа. Я заняла это место, чтобы помочь его детям.
— Но ты помогаешь и ему.
Она перехватила пристальный взгляд брата и кивнула:
— Да. Но перед тем как ты снова начнешь бранить меня, ответь: неужели ты забыл, как я добродетельна?
Лукас помедлил с ответом, и Амелия вдруг поняла: он думает о том, как десять лет назад она чуть не забыла о своих моральных принципах.
— Я знаю, умышленно ты никогда не совершила бы ничего бесчестного и аморального. Но ты оказалась в незавидном положении, Амелия. Невозможно, находясь все время рядом с Гренвиллом, забыть то, что когда-то вас связывало. Боюсь, в глубине души ты можешь мечтать о будущем, которого точно не будет.
Она покачала головой, но внезапная резкая боль пронзила ее сердце.
— Я не питаю никаких иллюзий, — ответила Амелия, но тут же вспомнила, как целовалась с Гренвиллом прошлым вечером, задаваясь вопросом, почему он не предложит ей большее, чем просто любовную интрижку.
— Прекрасно. — Лукас пододвинул маленькую скамеечку и сел. — Но я по-прежнему всерьез сомневаюсь, что тебе стоит оставаться здесь.
— Я не могу бросить этих мальчиков и маленькую девочку, — объяснила Амелия, опустившись на позолоченный стул.
— Или Гренвилла? — Лукас пронзил ее испытующим взглядом. Когда Амелия не нашлась что ответить, брат спросил: — А что будет, если Саутленд приедет?
— Если Саутленд приедет, я попытаюсь порадоваться за Люсиль, потому что она будет со своим настоящим отцом, но это разобьет мне сердце.
Лукас взял Амелию за руку и сжал ее ладонь.
— Мне, наверное, не стоит высказывать тебе свое мнение, но я не думаю, что Саутленд
Амелия с надеждой встрепенулась:
— Ты его знаешь?
— Я столкнулся с ним на званом ужине, на севере, примерно год назад. Он — холостяк и проходимец. Конечно, с тех пор прошло некоторое время, так что он, возможно, изменился. — Лукас подернул плечами, явно не веря в это.
У нее как будто камень с души упал.
— Амелия, тебе нужны собственные дети.
Это замечание заставило ее вновь обратить внимание на брата. Саймон сказал то же самое.
— Может быть, ты и прав, — с большой осторожностью подбирая слова, ответила она, — но я уже не молода. К тому же, Лукас, у меня репутация убежденной старой девы.
— Если ты мне позволишь, я приступлю к поискам серьезной партии для тебя.
Амелия застыла на месте, не в силах думать ни о чем, кроме Саймона. Внезапно чуть ли не все подробности их отношений лихорадочно замелькали в ее сознании.
— Амелия?
Ей с трудом удалось отогнать от себя мрачно-привлекательный образ Саймона. Возможно, ей и правда стоит попытаться найти поклонника? О, ее нынешнее положение было таким ненадежным! Конечно, Амелии хотелось бы иметь своих собственных детей. Но Саймон и его дети нуждались в ней.
— Мне нужно подумать об этом, — сказала она и отчасти для того, чтобы сменить тему, но главным образом из-за того, что беспокоилась о братьях, спросила: — Ты давно виделся с Джеком?
В последний раз Амелия встречалась с Джеком в феврале, когда он ненадолго появился в поместье, задержавшись дома всего на два дня. Он ничего ей не объяснил; как контрабандист, он всегда был в море, скрываясь от властей. Амелия посоветовала Джеку отправиться в Лондон, чтобы навестить Джулианну, недавно вышедшую замуж. Джек пообещал сделать все возможное, чтобы этот визит состоялся. Но Джулианна встретилась с ним только один раз, в начале марта. Он еще не видел свою новорожденную племянницу.
Лукас отвел взгляд:
— Я видел его недавно. Несколько недель назад.
— Я начинаю волноваться за него. — Амелия понизила голос. — Он по-прежнему нарушает режим блокады?
— Время от времени, когда это ему требуется. — Лукас, похоже, был не слишком-то доволен поведением брата.
— Он давно не был дома. Он еще не видел Жаклин. Это не похоже на Джека. Каким бы рисковым он ни был, как сильно ни любил бы море, он — человек семейный. По-своему, конечно. Он обожает Джулианну.
— Так же как и ты, Джек цел и невредим. Если ему повезет, он выживет в этой войне. Думаю, чем меньше ты будешь знать о нем, тем лучше, — ответил Лукас.
— Тебе стоит отговорить его от нарушения режима блокады.
— Я пытался. Но ты знаешь нашего брата. Он успешно наживается на опасности и считает себя бессмертным.
— Я скучаю по нему. Надеюсь, он приедет в город. Если он вдруг окажется в Лондоне, попроси его заглянуть ко мне.
Лукас замялся. Помедлив, он наклонился ближе к ней: