Преследуемый Зверем Братвы

Коул Джаггер

Когда я лежу в постели, в больших, сильных руках Кости, именно это я и чувствую, как будто я была в пещере, никогда не зная, каков внешний мир на вкус и на запах. Как будто я жила пьесой своей собственной жизни и только сейчас сошла со сцены в реальность.

Дело не в том, что потеря девственности только что дала мне сверхспособности или что- то в этом роде-по крайней мере, я так не думаю. Но он что-то сделал со мной. Он изменил меня.

Когда я жила в доме Богдана и Димы, я построила вокруг себя крепость. Я отгородила свое сердце стеной и охраняла

свои мысли и эмоции. Я научилась не улыбаться, не надеяться и не мечтать. Я сделала все это, чтобы выжить в этом аду, но эти стены остались. Даже после того, как я обрела новую жизнь здесь, в Чикаго, с Виктором.

Но Костя разрушил стены, которые я воздвигла много лет назад. Он разбил их вдребезги у моих ног, заставив меня обнажиться перед ним. Но я больше не боюсь. Меня не беспокоит отсутствие прикрытия или защиты. Потому что, возможно, впервые в жизни я знаю, что они мне не нужны.

Мое сердце не нуждается в защите. Мои надежды, мечты и эмоции не нуждаются в наблюдении и предостережении. Усмехнувшись, я поворачиваю голову, переводя взгляд с его груди на глаза. Впервые я чувствую себя по-настоящему в безопасности. Я думаю, что всегда буду чувствовать себя с ним в безопасности.

Костя сияет подо мной. Его огромная рука нежно поглаживает мою голую спину. Смесь грубой силы и нежной ласки, на которую он способен, заставляет мою кожу покалывать. Это заставляет мое сердце биться быстрее, а сердце пульсировать от желания.

Я сдвигаюсь, проводя ногтями по его твердой как камень груди и прессу. Моя нога перекинута через него, и я подтыкаю лодыжку под его дальнюю ногу, как будто прикрепляюсь к нему.

— Знаешь, тебе не о чем беспокоиться, — тихо рычит Костя.

Я с любопытством улыбаюсь и смотрю на него.

— О чем?

— О том, что потеряла меня… О том, что я отпустил тебя… — Он одаривает меня редкой улыбкой, от которой я таю. — Я не отпущу тебя, Нина. Никогда.

Я краснею и улыбаюсь. Он наклоняется ближе, обхватывает ладонями мое лицо и опускает свой рот к моему. Я жадно целую его в ответ, пробуя его язык на вкус. Его руки сжимаются на мне, притягивая меня к своему телу.

Когда я отстраняюсь, мое сердце бешено колотится. Но на секунду реальный мир напоминает мне, что он тоже существует. Я хмурюсь.

— Что случилось?

— Я только что поняла, что не позвонила Виктору для того, чтобы сообщить ему, что я жива. — Я хмурюсь. — Боже, я ужасная сестра.

Костя улыбается и убирает мои волосы с лица. Он снова целует меня, прежде чем я снова отстраняюсь.

— Черт, мой телефон остался в…

— Я взял его с собой.

Костя поворачивается и лезет в ящик прикроватной тумбочки. Поворачиваясь он передает мне телефон.

— Но… — рычит он с предостерегающей интонацией в голосе. — Не думаю, что тебе следует это делать.

Я хмурю брови.

— Что? Почему бы и нет?

— Потому что кто-то охотится за тобой. Волк. Охотник. — Костя сжимает челюсти.

Я ухмыляюсь.

— Да, и он только что поймал меня.

На его губах мелькает

улыбка. Но потом она исчезает, сменяясь тенью.

— Только это не я, малышка, — тихо говорит он. — Есть еще один, который охотится за тобой.

Я дрожу, мое тело напрягается.

— Стрельба на вечеринке.

— И автокатастрофа, и больница.

— Кто-то охотится за Виктором, — еле слышно произношу я.

Костя хмурится.

— За тобой кто– то охотится, Нина.

Я киваю.

— Да, из-за того, кем я являюсь в организации Кащенко, и моей связи с Виком…

— Нет, ангел, — тихо рычит он, качая головой. — Нет, за тобой кто– то охотится. Кто-то, кроме меня, наблюдал за тобой, следил за тобой… — он мрачно хмурится. — Вожделеет тебя.

Я вздрагиваю, внезапно похолодев.

— Что?

Костя сжимает челюсти, и я чувствую, как его руки собственнически сжимают меня.

— Кто-то был в твоей квартире.

. — Да, ты… Я хмурюсь

Он качает головой, и мой желудок сжимается.

— В тот день, когда я была в душе, ты был там. Ты видел меня и написал…

— Это был не я.

Я бледнею. Я мгновенно чувствую тошноту в животе, а также полный ужас. По моей коже бегут мурашки, когда до меня доходят его слова.

— Извини, что?

— С тех пор он тоже там находиться, — рычит он. — Каким-то образом зная, когда я наблюдаю за тобой, а когда не могу — Его руки еще сильнее сжимают меня, притягивая ближе к себе. — На тебя охотится еще один волк, малышка, — шипит он. — А теперь я охочусь за ними. Моя осторожность в обращении к твоему брату…

— Интересуясь, кто еще слушает, — тихо отвечаю я.

Костя кивает.

— Я понимаю, твою заботу и преданность. Но организация Кащенко большая. Ушей много. Много карманов, которые были бы счастливы быть набитыми.

Я киваю и тянусь за телефоном. Все еще в оцеплении и расстроенная от осознания того, что в тот день кто-то другой написал на моем зеркале в ванной. Но мне нужно сообщить Виктору, что со мной все в порядке.

Я оставляю звонки и вместо этого пишу смс.

Эй, извини, что не связалась с тобой раньше. Я в порядке. Я не могу позвонить прямо сейчас, но я в безопасности. Я не ранена.

Виктор отвечает мгновенно.

Ты напугала меня до смерти, Нина. Где ты, черт возьми?

Я вздрагиваю.

Я в безопасности. Но пока мы не узнаем, что произошло в больнице…

Ты можешь добраться до дома? У меня все под контролем. Наши люди прочесывают город, вытрясая из всех, кого только могут, информацию. Мы собираемся выяснить, кто за нами охотится, Нина. И я причиню им вдвое больше боли.