Преследуемый
Шрифт:
Но это просто потому, что моральные принципы современных людей им чужды. И вообще определения «хорошо» и «плохо» у фей не отличаются конкретностью.
Флида с опаской попробовала получившийся смусси и лицо ее просияло.
— Ммм... ну хоть чем-то смертные оправдывают свое существование. Кстати, друид, какое имя ты сейчас используешь? — спросила она, слегка нахмурившись.
— Аттикус, — ответил я.
— Аттикус? — теперь она точно хмурилась. — И многих тебе удалось убедить в своем «греческом»
— Сегодня никто не обращает внимания на имена.
— А на что тогда?
— На богатство, доходы, имущество, — начал перечислять я, уставившись на оставшийся в блендере смусси, надеясь на ее сообразительность. — Дорогие машины, драгоценности, все в этом роде.
Наконец она заметила, что я скорее рассказываю это блендеру, чем ей.
— На что ты... А, хочешь немного? Угощайся.
— Твоя щедрость не знает границ, Флида, — улыбнувшись, ответил я, доставая второй стакан.
Вдруг я вспомнил о двух наркоманах, скорее всего уже мертвых, которые так неудачно встретились сегодня с Морриган. Но, обнаружь они Флиду у себя на кухне, произошло бы примерно то же.
Нечто вроде «Эй, стерва, а ну положи клубнику обратно» стали бы их последними словами. Современному человеку сложно объяснить принципы, по которым жили в Бронзовом веке, хотя они весьма просты: Почитай гостя своего, словно Бога, потому, что он может оказаться им на самом деле. Флида была живым примером.
— Ну что ты, — ответила она. — Это ты великодушный хозяин. Но, отвечая на твой самый первый вопрос, я зашла в «Сму-у» и увидела, как смертные делали там коктейли, используя блендеры. Так я о них и узнала.
Она немного помолчала, рассматривая свой стакан со смусси.
— Тебе не кажется жутко странным, что в современном мире наряду с чем-то отвратительным легко уживается что-то прекрасное?
— Еще как кажется, — ответил я, наполняя стакан. — Хорошо, что кто-то вроде нас, еще сохраняет традиции лучших времен.
— Об этом-то я и пришла с тобой поговорить.
— О лучших временах?
— Нет. О тех, кто их сохраняет.
Ох, чувствую я, ничего хорошего этот разговор не предвещает.
— Я только за. Могу я предложить тебе что-нибудь еще, до того, как мы начнем?
— Спасибо, мне хватит, — ответила она, кивком указав на свой стакан.
— Тогда может, сядем на заднем дворе?
— Не возражаю.
Оберон последовал за нами и уселся посередине. Он надеялся поохотиться в парке Папаго и, как можно, скорее.
Мотоцикл, к моему счастью, все еще стоял на улице, когда я понял, что Флида тоже не пешком сюда шла.
— Твоя колесница в надежном месте? — спросил я.
— Да, в парке неподалеку, и я отвязала оленей, чтобы прогулялись. Не волнуйся, — добавила она, заметив мой удивленный взгляд. — Естественно, они невидимы.
— Конечно, — я улыбнулся. — Так скажите мне, что привело тебя, к старому друиду, давно отошедшему от дел?
— Энгус Ог знает, что ты здесь.
— Морриган сказала то же самое, — спокойно ответил я.
— Ох, так она заходила? Его наемники тоже в пути.
— И это мне известно.
Флида прищурилась, оценивая мое спокойствие.
— А то, что Брес едет с ними, ты знаешь?
Я закашлялся, подавшись выпитым смусси и разбудив дремавшего Оберона.
— Полагаю, что нет, — усмехнулась Флида, довольная произведенной реакцией.
— А ему-то что от меня надо? — спросил я, восстановив дыхание.
Брес был самым кровожадным из племени Даны, хотя и не самым сообразительным. На протяжении нескольких сотен лет он возглавлял их армию. Но Брес был гораздо больше заинтересован в истреблении Фоморианцев, чем в защите своего народа, так что вскоре его отправили в отставку.
Он был самым лучшим земледельцем, что позволило ему избежать смерти от руки бога Смерти Лу, обменяв свои знания на бессмертие. Но и до сих пор Брес жив только потому, что никто не рискнет навлечь на себя гнев Бриит, королевы Тир на Ног, убив ее мужа. В магической силе с ней может сравниться, пожалуй, только Морриган.
— Скорее всего, Энгус Ог понаобещал ему золотые горы, — ответила Флида, пренебрежительно взмахнув рукой. — Брес действует, только когда это в его интересах.
— Это я могу понять. Но зачем посылать Бреса? Энгус опять решил действовать через кого-то?
— Не знаю. Может, хочет сбить тебя с толку. Честно говоря, друид, я надеюсь, что ты, в конце концов, победишь Энгуса. Он не проявляет никакого уважения к природе.
Я не ответил, и Флида решила, что я обдумываю ее слова. Она глотнула смусси, потянулась почесать Оберона за ухом, и тот тут же радостно завилял хвостом. Он начал рассказывать ей о преимуществах охоты в парке Папаго, и я улыбнулся, думая насколько крепко он цеплялся за свои желания. Словно за пойманную добычу — навык прирожденного охотника.
— Там в горах есть пустынные бараны. Вы когда-нибудь охотились на них, моя богиня? — спросил Оберон.
Флида ответила, что никогда не охотилась на стадных животных — никакого азарта.
— Но они не обычные бараны, — продолжил он, — они крупнее, быстрее и их трудно заметить среди скал. Мы еще ни одного не поймали. Но мы всего пару раз пытались. А вообще, мне все равно, лишь бы охотиться.
— Твой пес пытается меня разыграть, Аттикус? — в ее голосе слышалось разочарование, когда она посмотрела на меня. — Вы не смогли поймать барана?!