Преследуя любовь
Шрифт:
— Да, Маленький Дик Дэйв. Потом, о да, мы не можем забыть близнецов. Майкл и Мэтью.
— Ты трахала близнецов? — Шарлотта задыхается.
— Да, но это не было… какое слово я ищу?
— Детка, только не надо опять про близнецов, — хнычет Рокки.
— У тебя была оргия с четырьмя девушками, — Никки указывает пальцем на его лицо, — Какого черта ты ревнуешь?
— Да, но они не были такими горячими, как ты.
Рокки пытается поцеловать Никки, но она отталкивает его, упрямая, как всегда.
—
Я выплевываю свою рюмку на грудь, а некоторые даже через нос. Не в силах сдержать смех, Шарлотта присоединяется ко мне, ударяя по столу, и несколько покерных фишек падают на пол.
Час спустя я сижу в одних трусах после олл-ина, и Никки делает блеф.
Шарлотта все еще выигрывает, но проиграла один раунд, что стоило ей потери майки. Несколько раз мои глаза блуждают по ее груди, но ее это не волнует. Бутылка водки почти допита, она полна решимости победить.
Никки осталась в одних трусах, и как бы я ее не ненавидел, у нее потрясающее тело. Затем мы остаемся с Рокки. Его стопка исчезла, как и его нижнее белье. Сидя на стуле во всей своей красе, он быстро замечает, что температура в комнате холодная, отсюда и его затруднительное положение.
Шарлотта хватает мой член и кричит: — Нет, это не так. Лекс твердый как камень.
С моей нарушенной моторикой, я не отбиваюсь от нее, удивляясь, почему я твердый, учитывая, что в комнате холодно. Слава богу, на мне все еще есть боксеры.
Две бутылки ликера уже закончились, когда Никки принесла самбуку. Господи, даже у меня есть предел. Проверяю телефон, уже чуть за полночь, а там сообщение от Адрианы о позднем ужине, я едва могу прочитать его, не щуря глаза.
— Что случилось, Лекс? Получил смс от своей вереницы шлюх? — Никки хихикает.
— Детка, он получил свою добычу прямо здесь, — Рокки указывает на Шарлотту, которая пытается сосчитать свою стопку, но останавливается на тринадцати, чтобы начать все сначала.
Наконец она улавливает суть разговора и скрещивает руки в знак протеста.
— Да, Лекс, что… я твоя добыча на стороне? Сколько у тебя попок?
— На данный момент ни одной, так как ты не позволяешь мне потрогать твою.
— О, черт! — пискнула Никки, прикрывая рот в шоке.
— Чарли, из-за тебя у бедного парня синие яйца. Никто не хочет синих яиц, но когда ты женат, это…
Никки поднимает руку, прерывая его: — Это что, Рокки? Я трахаю тебя три раза в неделю и делаю минет каждый второй день. Какого хрена ты жалуешься? Плюс, когда Флоу в городе, я позволяю тебе трахать меня в задницу.
Мы не можем подавить смех, мы ревем в истерике. На этот раз нам требуется больше времени, чтобы прийти в себя. Это даже не смешно, но чертова водка делает картину с
— Но это же не каждый день, понимаешь? Мне все равно приходится дрочить в промежутках.
— Лекс, у тебя нет обычной киски, так сколько же ты дрочишь? — спрашивает Никки, пытаясь налить рюмки во все наши бокалы. Ей это не удается, потому что каждый бокал переливается через край и попадает на стол.
— Я не знаю. До Шарлотты это было не очень часто, может, два раза в неделю. А теперь, блядь, пять раз в день, и этого все равно недостаточно, — говорю я, надуваясь, как будто это самое печальное, что можно признать, что со мной происходит.
Рокки ревет, стуча кулаками по столу. Фишки падают, вызывая у Никки истерический смех, и она нечаянно проливает свою самбуку на свои карты.
— О боже, Лекс, это так мило с твоей стороны, — плачет Шарлотта, положив руку на сердце.
— Блядь, Лекс, у тебя будет карпель ватсамаджигги, — говорит Никки, разбрызгивая свой стакан в воздухе, — Просто женись уже на Чарли, и тогда ты сможешь трахать ее двадцать четыре часа в сутки.
— Она не выйдет за меня замуж, — говорю я, и выражение моего лица становится серьезным, — Она слишком занята игрой с Джулианом.
На комнату опускается тишина, немного похожая на перекати-поле, после чего Никки и Рокки снова смеются.
Губы Шарлотты изгибаются в улыбку, она полуприкрывает лицо, держа карты вверх: — Ты никогда не просил меня выйти за тебя замуж. Может быть, если бы ты попросил, у нас было бы девять замечательных лет трахания мозгов. И я не играю на поле, Джулиан — мой жених. Ты мой друг…
Я едва могу связать слова вместе, и я хочу что-то сказать, но не могу понять, что. Я встаю, шатаясь, и иду как можно прямее к журнальному столику, хватаю ключи. Пытаясь снять металлическую петлю, которая удерживает ключи вместе, я вытаскиваю ее и возвращаюсь к столу.
Опустившись на одно колено, в одних трусах-боксерках, я прошу ее протянуть руку. Я надеваю кольцо на ее безымянный палец.
Шарлотта касается основания шеи, ее плечи расслабляются, когда она смотрит на свою руку.
— В эти выходные ты станешь моей женой. Ты сказал, что нет ничего недозволенного.
Возможно, мы слишком сильно опьянели, но от нее исходят смешанные эмоции. С пустым взглядом я не могу понять, счастлива она или огорчена. Когда я ищу на ее лице какую-то реакцию, по ее щекам пробегает румянец, а рот расширяется в красивую улыбку.
Обхватив меня за шею, она прижимается губами к моим губам и коротко целует их, прежде чем сказать: — Я люблю.
— Мы закончили с этой банальной ерундой? — жалуется Рокки, выпивая рюмку и издавая громкий хрип, — Ладно, ублюдки, давайте сыграем в «убей, трахни или женись». Лекс, ты первый.