Пресса
Шрифт:
Они стояли все вместе там, где остановились, держа свой странный тройственный совет, и из-за его необычного тона и числа участников любому прохожему, слуха которого он коснулся, представлялись, надо полагать, людьми, обсуждающими не только вопросы, подвластные паркам, но и, несомненно, разыгрывающими нечто вроде встречи этих грозных сил. "Произвести-произвести!" - мрачным эхом повторял Байт, словно от этого возгласа зависело нечто судьбоносное. Однако исполнение сего желания было столь же далеко, как и возможность
– Возвращение Бидел-Маффета! Потрясающая сенсация!
Потрясающая, ничего не скажешь! Настолько потрясающая, что все трое побледнели, как побледнели в тот, другой раз, когда на том же месте услышали ту, другую весть, а теперь, ошеломленные, долго стояли неподвижно и молча в ожидании, прежде чем выкрик, мгновенно размножившийся, снова достиг их слуха.
– Возвращение?..
– Из мертвых - вот те раз! - бедняга Маршал не мог унять дрожь.
– Значит, он не?.. - запнулась от изумления Мод, вместе с ним адресуясь к Байту.
Но сей гениальный молодой человек явно был столь же сильно поражен.
– Как, он жив? - вырвалось у него чуть ли не с долгим радостным стоном, в котором прозвучавшее в первый миг восхищение пополам с удивлением тут же уступило чувству комического. И Говард Байт безудержно - собеседникам, пожалуй, показалось, даже истерически - расхохотался.
Мод Блэнди и Мортимер Маршал стояли, пяля на него глаза.
– Так кто же мертв? - фистулой взвизгнул Маршал.
– Боюсь, что вы, мистер Маршал, - перестав смеяться, ответил после паузы молодой человек, и это прозвучало так, будто он видит, до какой степени мертв.
Маршал совсем потерялся.
– Но кого-то же убили!..
– Кого-то - несомненно, но Бидел так или иначе уцелел.
– Значит, он вел игру?.. - Нет, такое не укладывалось у Маршала в голове.
Но Мод тут интересовало даже не это:
– И ты все время знал? - спросила она Байта.
Он ответил взглядом, который в первый миг ее озадачил, но она тут же поняла, наполовину радуясь, наполовину огорчаясь, что ее гений куда проще, чем ей мнилось.
– Если бы! Я и в самом деле верил.
– С начала и до конца?
– Нет. Но после Франкфурта - верил.
– И сегодня вечером ничего не ведал?
– Разве только по состоянию своих нервов.
– Да, нервное у тебя, должно быть, состояние.
– При всем том ей и теперь было жаль его. Откровенно говоря, она скорее испытывала нечто вроде разочарования.
– А я, - самодовольно объявила она, - не верила.
– Что бы вам сказать об этом тогда, - бросил ей Маршал. - Вы спасли бы меня от неловкости и...
Но Байт его перебил:
– Да верила она - верила, чтобы разделаться со мной!
– Разделаться с вами?
Мод сделала Байту знак рукой:
– Он же не понимает.
Он, то бишь мистер Маршал, и впрямь имел почти трагический вид.
– Не понимаю. Ни аза не понимаю.
– Никто из нас не понимает, - успокоил его Байт. - Нам надо с эитм кончать.
– Вы думаете, и мне непременно надо?
– Вам, сэр, - усмехнулся Байт, - в первую голову. Все места, как видите, плотно заняты.
Его клиент, однако, не унимался:
– А вдруг он снова умрет?
– Если и умрет, то тут же снова оживет. Он никогда не умрет. Это мы умрем. А он - бессмертен.
Байт оглядел его, этого неугомонного вопрошателя, с головы до ног; бедняга прислушивался к газетчикам на Стрэнде, из которых ни один, увы, все еще не добрался до них. И казалось, пришибленный утраченной возможностью, сам уже знал, что не в его силах суметь воспользоваться даже этой желанной помощью. И, пожалуй, именно поэтому никак не мог угомониться.
– И это поднимет вокруг него еще больший шум?
– Его возвращение? Колоссальный. Ведь - подумать только! - это как раз то, о чем - помните? - мы с вами говорили как об идеальном варианте. То есть, - улыбнулся Байт, - человека считают пропавшим и в то же время...
– Его обнаруживают, - вожделенно пробормотал, словно в раздумье, Маршал.
– Он становится сенсацией, - продолжал Байт, - благодаря собственному крушению, а он вовсе не настолько сокрушен, чтобы не знать, какой вокруг него поднят шум.
Мод такое положение вещей тоже крайне воодушевляло:
– От всего отказаться и в то же время все иметь.
– О, даже лучше, - сказал ее друг, - иметь куда больше, чем все, и больше того, от чего отказался. Бидел, - не преминул он растолковать "третьему лишнему", - будет теперь иметь много больше.
Мистер Маршал силился это освоить:
– Больше, чем если бы умер?
– Больше, - засмеялся Байт, - чем если бы не умирал. Именно то, чего вы, если я вас понял, желали себе и что так желали иметь. То, что я помог бы вам обрести.
– Кто же в таком случае помогает ему?
– Никто. Его звезда. Его гений.
Мистер Маршал огляделся вокруг, словно в надежде обнаружить подобных помощников и в своей сфере. Она, его сфера, включала и ревущий Стрэнд, но Стрэнд - сплошная мистика и безумие! - ревел: "Бидел! Бидел!" Какой-то газетчик, издалека заприметив беседующую группу, уже поспешал к ним.
– Но как, черт возьми?..
– Вон, познавайте, - и Байт указал ему на приближавшийся источник.
– А вы? Вам они не нужны? - бросился бедняга Маршал к уже удалявшейся паре.