Преступление Гаррарда
Шрифт:
— Если это возможно, советую срочно сделать это. Кроме того, хотел бы обратить ваше внимание еще на одно обстоятельство. Возвращение собственности только смягчает приговор над виновным, но не устраняет его целиком. Простите мою откровенность, сэр. До свиданья…
Короткая беседа с инспектором придала бодрость Гарвею. Он решил бороться до конца. Взяв шляпу, он предупредил, что через 15 минут вернется, и уехал в банк.
Мистер Поултон тотчас же принял его. Гарвей сразу приступил к делу.
— Мистер Поултон, насколько я вчера понял, счет фирмы «Гаррард и К°» находится в совершенно удовлетворительном состоянии, и бумаги, которые дал вам в качестве гарантий, вам больше не нужны.
— Совершенно верно, но если вы хотите просить нас о возвращении этих бумаг, могу только повторить вам уже сказанное мистером Альпином: мы получили распоряжение из полиции не выдавать деньги.
— Отлично! Но полагаю, вы можете перевести эти ассигнации на счет молодой дамы, которая действительно является их собственницей.
— Право, не знаю, но думаю, против этого не станут возражать.
— Пожалуйста, переведите их на имя мисс Грэйс Свэйл.
— Она в Англии?
— Вчера была в моем бюро, сегодня уехала на два дня, но как только вернется, попрошу ее зайти к вам. Думаю, она откроет у вас текущий счет.
Мистер Поултон провел рукой по лбу. Хладнокровный тон посетителя смутил его.
— Разве мисс Свэйл поручила вам депонировать эти деньги, мистер Гаррард?
— Семейные обстоятельства мешают мне быть вполне откровенным. Предпочел бы сейчас не говорить об этом, Вы слышали, что мы организуем акционерное общество?
— В Сити не говорят ни о чем, кроме этого. Вчера нас посетил мистер Чолмер. Несмотря на загадочное недоразумение с этими ассигнациями, искренне хотел бы поздравить вас с блестящим успехом. В анналах коммерческой жизни вы просто уникум.
— Благодарю вас.
— Мистер Чолмер обещал мне некоторое количество акций, хотя не думаю, чтобы посторонним легко было получить их.
— Да, посторонние имеют мало шансов, но постараюсь получить пару акций для вас, мистер Поултон.
Он попрощался, и мистер Поултон проводил его до дверей.
28
В этот день Гарвей завоевал любовь всех своих подчиненных, уже раньше восхищавшихся им. Возвратившись в торговый дом, он к каждому обратился с ласковым приветствием. Сведения об организации акционерного общества были встречены общим одобрением.
— Мы, конечно, не можем обещать акции всем,— сказал он, обращаясь к небольшой группе,— но хотели бы удовлетворить в первую очередь тех, кто состоит в каких-либо деловых отношениях с фирмой. Я поручил ревизорам составить план. В первую очередь получают акции служащие, потом клиенты и наконец посторонние, если окажется излишек акций.
Когда он вернулся в кабинет, место Грэйс было еще не занято. Он поспешно прочел письма и телеграммы. От нее не было пи строки. На мгновение он почувствовал, что бодрость покидает его.
Доложили о приходе Жоржа Бэкингама. Гарвей овладел собой и предложил Жоржу кресло.
— Спасибо, что пришел. Работаю здесь 13-14 часов в сутки, и мне трудно оторваться от работы, чтобы поехать к тебе.
— Этот визит не доставляет мне ничего, кроме удовольствия, друг мой. Рассказывай, что случилось. Полагаю, твои материальные затруднения уже ликвидированы.
— Так оно и есть, но у меня затруднения другого рода.
— В чем же дело?
— Расскажу тебе обо всем. Кури, если хочешь, и слушай.
Гарвей подробно сообщил обо всем случившемся, начиная с той минуты, когда нашел у себя в приемной труп Эбинезера Свэйла. Но ни одним словом не заикнулся о своих отношениях с Грэйс. Их ссору, приведшую к тому, что она телеграфировала в Скотлэнд-Ярд, он передал в совершенно измененном виде. Лицо Бэкингама сделалось серьезным.
— Эта девушка хочет отомстить тебе?
— Не думаю. Вызвала Скотлэнд-Ярд в припадке гнева. Она очень вспыльчива и потом пожалела об этом. Сегодня утром она не явилась. Видимо, хочет держаться в стороне.
— Было бы, конечно, очень желательно иметь ее на твоей стороне, но дело, к сожалению, теперь от нее не зависит.
— Ты думаешь, что, установив принадлежность находящихся в Южном Банке ассигнаций Эбинезеру Свэйлу, полиция возбудит дело против меня независимо от того, как относится к происшедшему Грэйс?
— Да, несомненно. Но здесь появляется еще один вопрос. Банк вынудил тебя депонировать эти бумаги?
— Разумеется! Иначе я бы никогда в жизни не пошел на такой шаг. За день до этого мне в банке заявили, что должен немедленно покрыть счет или представить гарантию. В противном случае он отказывался платить по нашим чекам.
— Это ухудшает дело, Гарвей. Если бы ты просто отдал деньги на хранение банку, никак не использовав их, уже бы даже этим совершил преступление. Теперь же, когда полиции станет известно, что ты находился в то время в нужде, твое положение совсем скверно.
— Ладно. Рискнул и мне не повезло. Не возьми я этих ассигнаций, фирма Гаррарда оказалась бы банкротом. Я спас фирму и заработал миллион. Ассигнации возвращаются их владельцу. Никто при всем этом не потерял ни одного пенса. Право, не знаю, поступил бы я при подобных обстоятельствах иначе, случись они во второй раз.
Бэкингам нахмурился.
— Я не сказал бы этого, Гарвей.
— А я это говорю и думаю точно так же. Погляди-ка на эти портреты, Жорж. Для этих людей фирма была гордостыо и святыней. Я сам назвал бы себя преступником, если бы не предпринял ничего для спасения фирмы. Личный позор мало тревожит меня. Что бы со мной ни случилось, смогу после этого жить где-нибудь вдали.
— Конечно. Может быть, тебе дадут всего год, но даже если только 12 дней, это тоже достаточно скверно.
— Знаю. Я знаю, что Англия, Париж и Ривьера будут для меня закрыты. Что ж, уеду немного дальше.