Преступление высшей пробы
Шрифт:
Но тут я вновь вспомнила добрую, милую, бесхитростную старушку, чей образ ну никак не вязался с ехидной фурией.
Хотя что я, собственно, знаю о покойной? Может быть, она при посторонних разыгрывала радушную хозяйку, а со своими невестками была тем еще монстром.
Кстати, при мне Елена Григорьевна никогда не упоминала о Зинаиде, первой жене Солодовникова. Между тем о других своих родственниках и знакомых она с удовольствием распространялась. В известном смысле это можно расценить как косвенный признак неприязни.
Пик нашего общения с Еленой Григорьевной пришелся как раз на тот период, когда Олег уже развелся с Зинаидой, а Алла в его жизни еще не появилась. Поэтому вполне естественно, что об отношениях Елены Григорьевны и второй жены Солодовникова мне ровным счетом ничего не известно.
Как бы там ни было, но Аллу в любом случае надо проверять на наличие алиби. Зинаиду, впрочем, тоже.
Погруженная в размышления, я все же не забывала следить за дорогой. Я как раз заканчивала выруливать из лабиринта переулков в так называемом старом центре и решила ненадолго припарковаться возле сквера, чтобы сделать важный звонок.
Я всегда была непримиримой противницей телефонных разговоров за рулем и нарушала это правило лишь в экстренных случаях. При этом я использовала опцию «свободные руки», что само по себе нарушением не является.
– Александр? Добрый день, – бодро заговорила я, едва в трубке раздался удивленный голос. – Это Татьяна Иванова. Возможно, вы меня помните.
– Э-эм… Извините, что-то не припоминаю, – вежливо отозвался сын Солодовникова, с которым я собиралась побеседовать в первую очередь.
Мое решение было продиктовано двумя причинами. Во-первых, по словам Солодовникова, именно его сын обнаружил тело Елены Григорьевны. Одно лишь это обстоятельство указывало на то, что начинать опрос свидетелей следовало именно с внука погибшей. Ну а во-вторых, судя по уверениям того же Солодовникова, Александр был очень привязан к бабушке и крайне тяжело переживал ее смерть.
Я предвидела, что наш разговор с Сашей будет довольно тягостным, и мне меньше всего хотелось лишний раз травмировать психику паренька. Тем не менее беседа была необходима, и я утешала себя тем, что делаю это в том числе и ради самого Саши. Вернуть бабушку это, увы, не поможет, зато позволит как можно быстрее разыскать и наказать убийцу.
– Мы когда-то работали вместе с вашим папой в прокуратуре, – начала я несколько пространно излагать историю нашего знакомства. – И в гости к вашей бабушке я заходила, мы все вместе чаевничали несколько раз, помните?
– А-а, да… Кажется, помню, – пробормотал Саша. Мне показалось, он сказал это всего лишь из вежливости, по-прежнему не имея представления, кто я такая и что мне, собственно, от него нужно. – Только понимаете, бабушка… С бабушкой…
Мне стало жаль парнишку,
– Саша, мне известно, что случилось в вашей семье, – мягко проговорила я. – Именно об этом я и хочу с тобой побеседовать. – Я и не заметила, как перешла на «ты», ведь именно так мы когда-то и общались.
– Да, но откуда… – начал было Саша, и я продолжила:
– Я веду частные расследования, и твой папа обратился ко мне за помощью. Поэтому я знаю, какое горе постигло вашу семью, и очень сочувствую. Прими мои соболезнования.
– Спасибо, – пробормотал Саша. – Вы хотите со мной поговорить? Ну о том, что я видел? Только в полиции меня уже опрашивали, я мало что знаю…
– И все же я хотела бы с тобой поговорить. Мы можем встретиться?
– Да не вопрос. Я как раз из универа возвращаюсь. Заходил уточнить расписание.
От Солодовникова я знала, что Саша учится в Тарасовском университете, а сейчас, когда каникулы подходили к концу, особенно добросовестные студенты предпочитали заранее выяснить детали обучения в предстоящем году. Видимо, Александр Солодовников относился именно к таким студентам.
– Тогда скажи, где ты сейчас находишься, – предложила я, – и я подъеду.
– Может, я подожду вас на Университетской у входа в сквер? – предложил Саша. – Как раз к нему подхожу.
Я прикинула, как быстро смогу добраться до указанного места. По моим подсчетам, это займет не более десяти минут, что меня вполне устраивало.
– Тогда жди, через четверть часа подъеду, – сообщила я и двинула в сторону Университетской.
Я не ошиблась. Через десять минут я и вправду уже парковалась в переулке близ Университетской, где наискосок располагался тот самый сквер.
Саша, очевидно, ждал меня у входа в него с другой стороны, в чем я и убедилась, буквально пробежав по аллее небольшого сквера.
Парень сидел на скамейке, рассеянно перебрасывая из одной руки в другую теннисный мяч. Рядом с ним на лавке лежала ракетка.
При моем появлении он поднялся и попытался изобразить улыбку. Не очень-то он в этом преуспел, сразу видно, парень был подавлен.
– Здравствуйте. – Он с угрюмым любопытством смотрел на меня, неловко переминаясь с ноги на ногу.
Я отметила, что Саша почти не изменился, разве что стал немного выше ростом и чуть шире в плечах.
– Теперь узнаешь? – улыбнулась я.
Саша кивнул и снова уселся на лавочку, переложив ракетку себе на колени.
Я устроилась рядом. Теперь Саша сжимал мячик обеими руками, неотрывно глядя перед собой.
– Твой папа сказал, что ты нашел бабушку в квартире, лежащей на полу, – тихо начала я. – Это правда?
Саша кивнул.
– Да, – негромко проговорил он. – Я пришел, как мы с ней договаривались. Обещал ей новую игру установить.