Преступления против жизни в странах общего права

Малешина Анастасия

Кроме того, высказываются опасения, что при отсутствии материальной заинтересованности потенциальных доноров или наличии прямого законодательного запрета на выплату вознаграждения донорам гамет, число доступных для исследований стволовых клеток резко сократится, что само по себе может спровоцировать ученых в данной области на неэтичное с профессиональной точки зрения поведение или организацию нелегального бизнеса по предоставлению половых клеток [266] .

Это лишь примерный, далеко не исчерпывающий, перечень тех деяний в области эмбриологии, которые в настоящее время признаются неприемлемыми с этической точки зрения, и в идеале должны признаваться таковыми и с правовой позиции.

266

Steinbrook R. Egg Donation and Human Embryonic Stem-Cell Research // New England Journal of Medicine. 2006. Vol. 354. № 4. P. 324–326.

Вместе

с тем, прежде чем определить круг противоправных деяний, необходимо установить те действия, которые государство признает правомерными, и в этом смысле опыт зарубежных стран следует рассматривать как полезный для России.

Применение вспомогательных репродуктивных технологий и проведение исследований с использованием эмбриональных стволовых клеток представляют собой исключительное, но в последнее время все более распространенное явление, поэтому большинство государств приняли законодательные акты в соответствующей области [267] . Данные технологии меняются, развиваются, совершенствуются с каждым днем, и только от государственной воли зависит направление и конечная цель таких исследований – будут ли они служить во благо или приведут в итоге к совершению тяжких преступлений против человечества.

267

О законодательном регулировании вспомогательных репродуктивных технологий см. подробнее: Малешина А.В. Перспективы и возможности уголовно-правовой охраны «будущей жизни» (сравнительно-правовой анализ) // Правоведение. 2011. № 3. С. 145–147.

Государственное регулирование может быть разным: строго ограничительным, запрещающим проведение исследований на эмбрионах и позволяющим использовать их только для преодоления патологического бесплодия, либо гибким. Примером первого типа регулирования выступают немецкое, итальянское законодательство, законодательство Литовской республики.

Страны, законодательство которых предусматривает более гибкое регулирование в области применения вспомогательных репродуктивных технологий и проведения эмбриональных исследований, – Бельгия, Дания, Латвия – исходят из презумпции приоритета достижений в области медицины и поиска новых научных методов лечения сложных заболеваний над интересами эмбриона.

В Англии Закон об оплодотворении и эмбриологии (Human Fertilisation and Embryology Act, c. 37) впервые был принят в 1990 г., в 2008 г. в него были внесены изменения и дополнения (Human Fertilisation and Embryology Act, c. 22) с учетом появления новых знаний, с усовершенствованием технологий. Акт подробно регламентирует права подданных в области использования вспомогательных репродуктивных технологий. Так, Закон устанавливает необходимость лицензирования деятельности по созданию, хранению и проведению исследований на половых клетках и эмбрионах (ст. 11–12), регулирует порядок и сроки хранения гамет и готовых эмбрионов (ст. 14), необходимость получения согласия доноров на такое хранение или проведение исследований (ст. 13), запрещает проведение каких-либо манипуляций с эмбрионами после 14-го дня развития (ст. 3), запрещает создание эмбрионов с использованием половых клеток нечеловеческого происхождения (ст. 4A), регламентирует правовые вопросы установления материнства и отцовства в случае применения вспомогательных репродуктивных технологий (гл. 2) и пр.

Аналогичный акт принят и в Канаде – Закон о вспомогательной репродукции человека 2004 г. (Assisted Human Reproduction Act, c. 2). Закон устанавливает общие принципы применения вспомогательных репродуктивных технологий (ст. 2) [268] , регламентирует порядок организации и осуществления контроля за применением данных технологий и исследований, проводимых с эмбрионами и «репродуктивным материалом человека» (ст. 10–13), определяет круг деяний, подлежащих запрету (ст. 5–9), а также предусматривает необходимость установления уголовной ответственности в случае нарушения норм Закона (ст. 60–62).

268

К таким принципам Закон относит приоритет защиты здоровья детей, рожденных при помощи ВРТ; охрану здоровья и достоинства женщин, которых применение ВРТ затрагивает в большей степени, нежели мужчин; охрану чести и достоинства граждан, которые прибегают к помощи вспомогательной репродукции, в том числе запрет дискриминации по признаку уровня материального достатка или сексуальной ориентации; добровольное и информированное согласие пациентов как условие применения ВРТ; запрет на коммерческое использование репродуктивных функций мужчин и женщин (ст. 2 (a – f)); наконец, сохранение целостности генома человека, который должен охраняться при использовании любой из разрешенных вариантов вспомогательных репродуктивных технологий (ст. 2 (g)).

Так, к деяниям, которые нельзя осуществлять в отношении эмбриона, Закон, в частности, относит создание эмбрионов in vitro для целей, не связанных с лечением бесплодия, манипуляцию с полом будущего ребенка, за исключением тех случаев, когда эти меры направлены на преодоление заболеваний, сцепленных с полом, генетические эксперименты с половыми клетками и эмбрионами нечеловеческого происхождения

и др. [269] Примечателен тот факт, что, в соответствии с нормами Закона, ответственности подлежат не только лица, совершившие перечисленные деяния, но и те, кто их финансирует или иным образом создает материальную заинтересованность (ч. 3 ст. 5).

269

Assisted Human Reproduction Act S.C. 2004, c. 2 //(2016. 2 нояб.).

К числу процедур, которые могут осуществляться только при наличии лицензии и подлежат обязательному контролю, Закон относит манипуляцию с половыми клетками человека, создание, хранение, уничтожение эмбрионов и т. д. Лицо, совершившее деяние, запрещенное Законом (ст. 5–9) и преследуемое по обвинительному акту, наказывается штрафом в размере до 500 000 долл. и (или) лишением свободы на срок до 10 лет. Если лицо совершает деяние, относящееся к категории суммарных преступлений, оно наказывается штрафом в размере до 250 000 долл. и (или) лишением свободы на срок до 4 лет (ст. 60).

В США сложился другой подход к вопросу регулирования отношений в области вспомогательных репродуктивных технологий – de jure это менее всего регламентированная какими-либо нормативными актами сфера, в которой любые методы лечения бесплодия признаются приемлемыми и с этической, и с медицинской точки зрения, если они позволяют достигнуть желаемого результата. Причин для такого подхода несколько.

Во-первых, сложилась традиция рассматривать данную сферу медицинских услуг как самостоятельно регулируемую – большинство клиник, специализирующихся на осуществлении ВРТ, являются членами профессиональных медицинских организаций, таких как Общество вспомогательной репродуктивной технологии (Society for Assisted Reproductive Technology (SART)) или Американское сообщество репродуктивной медицины (American Society for Reproductive Medicine (ASRM)), и в своей деятельности следуют сложившейся общепринятой клинической практике и придерживаются этических норм и правил, принятых этими организациями.

В качестве примера можно привести Отчеты и Рекомендации Комитета по этике Американского сообщества репродуктивной медицины: «Об утилизации ненужных эмбрионов» 2004 г. (Disposition of Abandoned Embryos), «О предоставлении эмбрионов для проведения исследования стволовых клеток» 2009 г. (Donating Spare Embryos for Stem Cell Research), «О допустимости участия членов семьи в донорстве гамет и суррогатном материнстве» 2003 г. (Family Members as Gamete Donors and Surrogates), «О выборе пола и преимплантационной генетической диагностике» 1999 г. (Sex Selection and Preimplantation Genetic Diagnosis), «Об информированном согласии при предоставлении гамет и эмбрионов для исследований» 2004 г. (Informed Consent and the Use of Gametes and Embryos for Research) и др. [270]

270

http://www.asrm.org/EthicsReports (2016. 2 нояб.).

Во-вторых, отношения в сфере репродукции человека затрагивают множество других сложных, неоднозначных и проблемных для любой политической системы вопросов, будь то понимание семьи или определение границ начала жизни человека.

Так, признание равных репродуктивных прав для каждого члена общества должно означать предоставление и реализацию последних независимо от семейного положения или сексуальной ориентации, но далеко не все считают допустимым с этической точки зрения прибегать к ВРТ для тех пар, которые не состоят в зарегистрированном браке, или гомосексуальных пар [271] . Сложности возникают впоследствии и в сфере семейных правоотношений – установление отцовства и материнства представляет особые сложности в тех ситуациях, когда применяются «сложные» схемы искусственного оплодотворения, например, имеет место донорство половых клеток, суррогатное материнство и семейная пара, которая впоследствии собирается стать родителями родившегося ребенка. Но права на него может заявить и выносившая женщина или ее супруг, чье согласие на участие супруги в программе суррогатного материнства является обязательным в подавляющем большинстве случаев, и женщина – донор яйцеклетки. Такие комбинации не представляют собой однозначного решения и на подобные вопросы в каждом штате находят свои ответы.

271

Согласно Отчету Комитета по этике Американского сообщества репродуктивной медицины 2009 г. (Access to Fertility Treatment by Gays, Lesbians, and Unmarried Persons), одинокие, неженатые гетеросексуальные и гомосексуальные пары заинтересованы в применении вспомогательной репродукции не меньше, чем пары, состоящие в зарегистрированном браке; каких-либо убедительных данных, свидетельствующих о потенциальном вреде для ребенка, воспитываемого в такой семье, в настоящее время не существует, поэтому медицинским учреждениям, осуществляющим ВРТ, рекомендовано исходить из равного статуса пациентов, независимо от их семейного положения или сексуальной ориентации (2016. 2 нояб.)).