Преступления против жизни в странах общего права
Шрифт:
Таким образом, с коммерческой точки зрения данная сфера медицинских услуг является весьма выгодной для лиц, в ней задействованных, и чем меньше нормативных ограничений на нее наложено, тем больше «услуг» репродуктологи могут предложить бесплодным парам, минуя в своей деятельности этические ограничения. Например, такое распространенное осложнение при использовании ВРТ, как многоплодная беременность, получило в США массовый характер в силу практически повсеместного отсутствия ограничений на допустимое число переносимых в полость матки эмбрионов в одном цикле ЭКО. Для женщины многоплодная беременность опасна повышением артериального давления и развитием преэклампсии, тяжелыми формами анемии, повышенным риском выкидыша или преждевременных родов (в среднем 20–25 % многоплодных беременностей заканчиваются преждевременными родами с рождением детей, имеющих низкую и экстремально низкую массу тела). И если в европейских странах постепенно формируется практика переносить всего один эмбрион, даже если это в целом снижает шансы на наступление беременности в одном цикле ЭКО, то в США порой переносят более пяти эмбрионов, как это имело место в нашумевшем деле Нади Сулейман, ставшей мамой восьми детей.
В США нет жесткого запрета на коммерческие вознаграждения донорам
286
Синдром гиперстимуляции яичников – чрезмерная системная реакция на стимуляцию яичников, характеризующаяся широким спектром клинических и лабораторных проявлений. Эту реакцию классифицируют как слабовыраженную, умеренную или сильную в зависимости от степени вздутия живота, увеличения яичников, а также респираторных, гемодинамических и метаболических осложнений (Словарь ВОЗ терминов ВРТ 2009 г. (2016. 2 нояб.))
Наконец, сегодня в североамериканских штатах, в отличие от большинства государств с высоким уровнем развития медицинских технологий, разрешено применение преимплантационной генетической диагностики не с целью выявления специфических генетических, структурных или хромосомных изменений зигот или эмбрионов, а с целью планирования семьи – выбора желаемого парой пола ребенка [287] . Для этой цели производится забор хромосомного материала у 6–8-клеточных эмбрионов с целью анализа пола будущего эмбриона, после выбора переносу подвергаются только эмбрионы выбранного родителями пола.
287
См., например, рекламу клиники вспомогательной репродукции в Нью-Йорке Center for Human Reproduction, на официальном сайте которой размещена предлагаемая медицинским центром программа по выбору пола будущего ребенка с помощью комбинации двух методов – экстракорпорального оплодотворения и преимплантационной диагностики. Причины для применения этих методик могут быть самыми разными: начиная с медицинской селекции (medical selection) – в тех случаях, когда пол будущего ребенка связан с риском развития определенных генетических заболеваний, и заканчивая так называемой избирательной селекцией (elective selection), продиктованной, например, желанием «сбалансировать семью» (family balancing), когда уже есть дети одного пола, и родители хотят, чтобы на свет появился ребенок другого пола (2016. 2 нояб.)).
В Российской Федерации в настоящее время ситуация такова, что фактически общественные отношения сложились, применяемые при этом технологии развиваются и совершенствуются с каждым днем, но их регулирование осуществляется посредством установления самых общих принципов использования вспомогательной репродукции и легального определения терминов в ст. 55 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» и на уровне ведомственного подзаконного акта – уже упомянутого Приказа Минздрава России «О порядке использования вспомогательных репродуктивных технологий, противопоказаниях и ограничениях к их применению».
«Справедливости ради надо сказать, что правовой вакуум по вопросу ответственности за наиболее серьезные нарушения норм биоэтики образовался в том числе и потому, что сами эти нормы находятся в стадии формирования. Многие проблемы имеют дискуссионный характер, вызывают неоднозначное отношение, их решение часто зависит от нравственной позиции самого врача или исследователя, его личных представлений о том, что является благом для пациента и каковы средства достижения такого блага» [288] .
288
Крылова Н.Е. Об уголовно-правовой защите прав человека от общественно опасных нарушений биоэтики // Вестник МГУ (Серия «Право»). 2003. № 1. С. 47.
Принятие федерального закона «О репродуктивных правах граждан и вспомогательных репродуктивных технологиях в Российской Федерации» [289] , по нашему мнению, позволило бы урегулировать многие проблемные вопросы, такие как определение репродуктивных прав граждан, порядок и способы их реализации, гарантии осуществления данных прав, ответственность за нарушение репродуктивных прав и порядка применения вспомогательных репродуктивных технологий. Как известно, «молчание» законодателя относительно фактов общественной жизни» [290] , отсутствие должного правового регулирования сами по себе рождают сложную, нетипичную ситуацию в правоприменении и могут повлечь злоупотребления. В качестве примера такого «умалчивания» можно привести положение ч. 6 ст. 55 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», согласно которой нельзя использовать половые клетки, ткани репродуктивных органов, эмбрионы человека для промышленных целей, при этом законодатель даже не упоминает про коммерческое использование, оставляя, таким образом, не только «простор для мысли», но и развязывая тем самым руки тем, для кого сфера применения вспомогательных репродуктивных технологий представляет интерес только с точки зрения получения
289
Подобные законы, например, приняты в Республике Таджикистан – «О репродуктивном здоровье и репродуктивных правах» от 2 декабря 2002 г. № 72, в Республике Армения «О репродуктивном здоровье и репродуктивных правах человека» от 26 декабря 2002 г. ЗР-474, в Республике Молдова «Об охране репродуктивного здоровья и планировании семьи» от 24 мая 2001 г. № 185-XV и ряде других государств (См. подробнее: Романовский Г.Б. Законодательство о репродуктивных правах в странах СНГ // Медицинское право. 2010. № 5 (33). С. 34–39). Автор статьи анализирует содержание законов о репродуктивных правах, принятых в странах СНГ. Специальный закон, регулирующий данную сферу отношений, помимо названных выше государств, принят также в Кыргызской Республике. Вплоть до сентября 2009 г., когда был принят Кодекс о здоровье народа и системе здравоохранения № 193-IV ЗРК, действовал он и в Республике Казахстан (Закон «О репродуктивных правах граждан и гарантиях их осуществления» от 16 июня 2004 г. № 565-2). В статье также рассмотрены нормы общих нормативных актов в сфере охраны здоровья населения, регулирующих вспомогательную репродукцию человека, отдельных государств – Республики Узбекистан, Республики Беларусь, Украины, Азербайджанской Республики). В 2012 г. Закон «О вспомогательных репродуктивных технологиях» был принят в Республике Беларусь (от 7 января 2012 г. № 341-3).
290
Общая теория государства и права. Академический курс в 3 т. Т. 2. С. 470.
Второй аспект в регулировании охраны «будущей» жизни связан с постэмбриональным развитием плода (с 9 недели беременности), вплоть до достижения им жизнеспособности. Несмотря на долгие дискуссии о правовом статусе искусственного прерывания беременности при разработке нового законодательного акта, устанавливающего основы охраны здоровья граждан, его положения в этой области остаются достаточно либеральными и исходят из презумпции самостоятельного решения женщиной вопроса о материнстве. Согласно ч. 1 ст. 56 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» «искусственное прерывание беременности проводится по желанию женщины при наличии информированного добровольного согласия» [291] . Как и по ранее действовавшему законодательству [292] , женщина может принять такое решение при сроке беременности до 12 недель исключительно по своему желанию, при сроке до 22 недель – по социальным показаниям, а при наличии медицинских показаний – независимо от срока беременности (ч. 2, ч. 4 ст. 56).
291
Парламентская газета. 2011. 23 нояб.
292
Статья 36 Основ законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан 1993 г. (утв. Верховным Советом РФ 22 июля 1993 г. № 5487-I).
Важной новеллой Закона является установление временного промежутка, который вводится для того, чтобы дать женщине еще одну возможность взвесить и обдумать принимаемое решение. В соответствии с п. 3 ст. 56 искусственное прерывание беременности проводится: 1) не ранее 48 часов с момента обращения женщины в медицинскую организацию для искусственного прерывания беременности: а) при сроке беременности четвертая – седьмая недели; б) при сроке беременности одиннадцатая – двенадцатая недели, но не позднее окончания двенадцатой недели беременности; 2) не ранее семи дней с момента обращения женщины в медицинскую организацию для искусственного прерывания беременности при сроке беременности восьмая – десятая недели беременности.
Положительные изменения коснулись и социальных показаний для искусственного прерывания беременности. В 1996 г. таких показаний в перечне было 13: наличие инвалидности I–II группы у мужа, смерть мужа во время беременности, пребывание женщины или ее мужа в местах лишения свободы, признание женщины или ее мужа в установленном порядке безработными, наличие решения суда о лишении или ограничении родительских прав, наступление беременности в результате изнасилования, отсутствие зарегистрированного брака или его расторжение во время беременности, отсутствие жилья, проживание в общежитии, на частной квартире, статус беженца или вынужденного переселенца, многодетность (число детей 3 и более), наличие в семье ребенка-инвалида, доход на 1 члена семьи ниже прожиточного минимума, установленного для данного региона [293] .
293
Постановление Правительства РФ от 8 мая 1996 г. № 567 «Об утверждении Перечня социальных показаний для искусственного прерывания беременности» // Российская газета. 1996. 29 мая.
Как видно из приведенного перечня, большая часть из утвержденных показаний говорит скорее о слабой социальной политике государства, о его потенциальной неготовности создать оптимальные условия для повышения уровня рождаемости, для защиты институтов материнства и детства, нежели о действительно тяжелом стечении обстоятельств, которое могло бы служить оправданием для уничтожения практически жизнеспособного плода.
В 2003 г. Правительство существенным образом сократило предложенный перечень до четырех показаний – наличия решения суда о лишении или об ограничении родительских прав, наступления беременности в результате изнасилования, пребывания женщины в местах лишения свободы, наличия инвалидности I–II группы у мужа или смерти мужа во время беременности [294] .
294
Постановление Правительства РФ от 11 августа 2003 г. № 485 // Российская газета. 2003. 15 авг.