Преступления против жизни в странах общего права
Шрифт:
Теория воздаяния, казалось бы, потерпела фиаско в середине XX в., когда основополагающие философские постулаты, лежащие в ее основе, выступали предметом постоянной критики. Например, в решении по делу Williams v. New York Верховный суд США указал, что «воздаяние более не является доминирующей целью уголовного права» [82] .
В широко известном решении по вопросу смертной казни Furman v. Georgia судья Т. Маршалл заметил, что «никто всерьез не рассматривает наказание как законную цель нашего общества» [83] . «Концепция наказания как воздаяния представляется архаичной и на протяжении веков дискредитировала себя» [84] . Фактически в значительной степени от нее отказались и при составлении Модельного уголовного кодекса в 1962 г. при формулировании целей уголовного правосудия (§ 1.02).
82
Williams v. New York, 337 U.S. 241, 248 (1949).
83
Furman v. Georgia, 408 U.S. 238, 363 (1972) (per Marshall J., concurring).
84
MacCormick A. The Prison’s Role in Crime Prevention // Journal of Criminal Law and Criminology. 1950. Vol. 41. № 1. P. 40.
Представлялось,
Так, в решении по делу Spaziano v. Florida Верховный суд США признал значение идей «воздаяния» в уголовном праве как «неотъемлемой составляющей любого налагаемого обществом наказания» [85] . УК штата Пенсильвания в качестве главной цели наказания назвал воздаяние, наряду с исправлением преступника и устрашением (§ 303.11 Раздела 18 законодательства штата Пенсильвания).
85
Spaziano v. Florida, 468 U.S. 447, 462 (1984).
Восстановление интереса к концепциям воздаяния в значительной степени объясняется изменением риторики, смещением акцента с отмщения на получение лицом, совершившим преступление, справедливо заслуженного наказания, пропорционально соизмеримого по тяжести с совершенным преступлением, как того требует принцип справедливости [86] . В качестве примера можно привести теорию «эгалитарного воздаяния», согласно которой наказание призвано не для отмщения тем, кто нарушил принятые в обществе правила и запреты, а для поддержания баланса получения выгоды и соблюдения бремени исполнения обязанностей всеми его членами, когда те из них, кто нарушает запрет, не придерживаются необходимо минимальных налагаемых уголовным запретом ограничений. И уголовное наказание восстанавливает, таким образом, нарушенный баланс: «Представляется справедливым наказывать тех, кто нарушает правила и приводит тем самым к нечестному распределению выгод и ограничений. Любое лицо, которое нарушает закон, обладает теми же благами, что и другие члены общества, но, отказываясь от бремени соблюдения установленных законом ограничений, оно получает определенные незаслуженные выгоды и преимущества и тем самым ставит себя в неравное положение» [87] . В эгалитарной модели акцент сделан не на моральном праве воздаяния за совершенное зло, а на восстановлении при помощи наказания нарушенного в обществе баланса распределения ограничений, обязанностей и запретов.
86
См. подробнее: Ristroph A. Desert, Democracy and Sentencing Reform // Journal of Criminal Law and Criminology. 2006. Vol. 96. № 4. P. 1293–1352.
87
Morris H. Persons and Punishment // The Monist. 1968. Vol. 52. № 4. P. 477.
Другие представители в рамках данного направления говорят о том, что несправедливо сделан акцент только на лице, совершившем преступление, в то время как вне зоны внимания оказалась фигура потерпевшего. И, восстанавливая нарушенный баланс прав, достоинств и ограничений, мы одновременно тем самым заявляем преступнику, что он может оказаться на месте потерпевшего, что государство может лишить его тех же прав, которых он лишил другого человека, причинить вред, пусть не равный, и другим, несомненно более гуманным, способом, но все же соразмерный тому вреду, который он причинил сам [88] .
88
Hampton J. An Expressive Theory of Retribution/ Retributivism and Its Critics / Ed. by W. Cragg. Stuttgard, 1992. P. 13.
Второе направление представлено концепциями «лишения возможности совершать преступление» [89] , приведшей к появлению неопределенных приговоров и законов, в соответствии с которыми третье совершение преступления автоматически влечет пожизненное лишение свободы [90] , а также концепцией «реабилитации» [91] , нашедшей выражение в распространении досрочного освобождения от отбывания наказания.
Вместе с тем в последнее время все большую популярность получают так называемые смешанные теории, предлагающие компромиссный вариант, который учитывает достоинства обоих направлений и нивелирует по возможности недостатки. Сама идея такого подхода была высказана Гербертом Л.А. Хартом еще в 1968 г. По его мнению, главная цель уголовного закона заключается в предотвращении преступлений и снижении преступности, но при ответе на вопросы, нужно ли наказывать конкретное лицо за совершенное им преступление, и какова должна быть мера наказания, необходимо опираться на концепции «воздаяния» [92] .
89
О превенции как основной и универсальной цели любого наказания много говорил еще О. Холмс: «Если бы у нас состоялся философский разговор с человеком, которому предстоит повешение, я бы сказал, что не сомневаюсь в том, что он не мог противостоять соблазну совершить преступления, но для того, чтобы для других это поведение было недопустимым, нам придется принести его в жертву общему благу. Если угодно, его можно рассматривать как солдата, который умирает за свою страну» (Цит. по: Haist M. Op. cit. P. 796.). Вместе с тем оказывает ли уголовный закон сдерживающий эффект, и каков уровень общей превенции остается открытым. «Способно ли наказание удержать от совершения определенной категории преступлений, обладают ли более строгие наказания большим превентивным эффектом – даже на эти элементарные вопросы нельзя ответить с уверенностью» (Schulhofer S. Harm and Punishment: A Critique of Emphasis on the Results of Conduct in the Criminal Law // University of Pennsylvania Law Review. 1974. Vol. 122. № 6. P. 1517). Иногда в исследованиях говорится о том, что наиболее эффективно с этой точки зрения лишение свободы, но опять в среднем эта цифра составляет 10–25 %, а бремя содержания для налогоплательщиков ощутимо значительнее, нежели производимый эффект.
90
См.: Cavadino M., Dignan J. Op. cit. P. 44–57.
91
М. Мур полагает, что названная цель наказания представляется менее очевидной из всех и наиболее сложной,
92
Hart H.L.A. Punishment and Responsibility: Essays in the Philosophy of Law. 2nd ed. N.Y., 2008. P. 1–27.
Впоследствии его концепция привела к развитию смешанной теории наказания, которая объединяет в себе цели утилитаризма и пределы назначения наказания теории возмездия. «Цели наказания утилитарны по своей сути: снизить число преступлений и защитить, таким образом, права всех граждан, вернуть чувство уверенности. Но при выборе меры уголовно-правового воздействия следует руководствоваться положениями теории воздаяния: государство может налагать наказание только на лицо, совершившее преступление, причем само наказание должно быть соразмерно природе и опасности совершенного деяния» [93] .
93
Garvey Stephen P. Lifting the Veil on Punishment // Buffalo Cr. L. Rev. 2004. Vol. 7. № 2. P. 450.
Согласно другой позиции, обе концепции исправления осужденного имеют право на существование, и исправление можно рассматривать не только как средство воздействия, но и как конечную его цель, преступнику должен быть дан шанс стать лучше, стать «продуктивным членом общества». Другой вопрос, что такое понимание предполагает решение двух проблем. Во-первых, у лица должны быть желание и воля к исправлению, исправить человека, помимо его воли, попросту навязать те идеалы, которые он не разделяет и в которые не верит, абсурдно. Во-вторых, вся система исполнения наказаний должна быть пропитана этой идеей, чтобы быть эффективной, и организована в соответствии с данной целью, в противном случае это просто прокламации (Materni Mike C. Op. cit. P. 292–293). В такой пенитенциарной системе права человека должны быть наивысшей ценностью, и даже если речь идет о таком наказании, как лишение свободы, которое более всего ограничивает личные права заключенного, система исполнения наказаний должна быть устроена таким образом, чтобы сохранить его человеческое достоинство.
В последние годы представители науки все чаще говорят о том, что взятые по отдельности в своих философских максимах и концепция «возмездия», и концепция «снижения числа преступлений» являют собой крайности, и их нужно рассматривать исключительно в совокупности, как систему сдержек и противовесов, чтобы они дополняли друг друга и по возможности нивелировали недостатки [94] .
Например, достаточно распространенной является концепция так называемого ограниченного воздаяния (limiting retributivism) [95] , которая опять же исходит из того, что задачи карательного по своей сути наказания должны быть утилитарны, иначе они не служат целям, ради которых возлагаются на преступника. А само воздаяние не следует рассматривать ни как цель наказания, ни как его сущность, ни как руководящее начало для определения вида или размера наказания – оно является ограничительным принципом, помогает установить те пределы, за которые нельзя выходить при назначении наказания. Отстаивая свою теорию «ограниченного воздаяния», ее автор Н. Моррис говорит о своих опасениях широкого применения и распространения утилитарных идей наказания, что может привести к широкой практике назначения наказаний на неопределенный срок, «нарушающий фундаментальные основы прав, свобод и достоинства человека» [96] . И уважение этих прав и свобод предполагает установление четких, определенных границ ограничений, возлагаемых за совершение преступления, границ, которые позволяет найти именно теория воздаяния с лежащим в ее основе базовым принципом пропорциональности налагаемого наказания характеру и степени общественной опасности (seriousness of crime) [97] .
94
Materni Mike C. Criminal Punishment and the Pursuit of Justice // British Journal of American Legal Studies. 2013. Vol. 2. № 1. P. 266.
95
Morris N. Incapacitation within Limits / Principled Sentencing. Readings on Theory and Policy. Ed. by A. Ashworth, A. von Hirsch, J. Roberts. Oxford, 2009. P. 90–95.
96
Morris N. The Future of Imprisonment. Chicago, 1974. P. 81.
97
Ristroph A. Op. cit. P. 1304.
Смысл концепции заключается в том, чтобы создать систему наказаний, в которой будет предусмотрен верхний и нижний предел, поскольку даже если с точностью невозможно установить, какое наказание является соразмерным, а потому в полной мере справедливым, мы всегда можем сказать, когда наказание не соответствует содеянному – является слишком строгим или, наоборот, слишком мягким. В этих установленных пределах находятся виновность, моральная упречность лица, а также тяжесть совершенного преступления. Другими словами, заслуженное лицом, совершившим преступление, воздаяние зависит от конкретных особенностей преступного деяния и свойств, характеризующих личность, таких, например, как пол, возраст, наличие или отсутствие предшествующего преступного поведения, т. е. всех тех обстоятельств, которые в континентальной правовой традиции принято называть смягчающими или отягчающими.
Некоторые исследователи говорят о том, что с учетом имеющихся знаний о психологических механизмах принятия решений человеком, когда решение принимается не рационально, а с учетом подсознательного выбора наиболее благоприятного варианта исхода событий и построения именно такой модели будущего развития событий, теория «ограниченного воздаяния» имеет меньший сдерживающий эффект, нежели утилитарные концепции. Если, например, лицо совершает кражу и знает, что в рамках наказания, разработанного с учетом положений теории «ограниченного возмездия», ему полагается наказание от 2 лет лишения свободы до 8 с учетом имеющихся смягчающих и отягчающих обстоятельств, оно мысленно будет строить проекцию ситуации, в которой, если его и привлекут к уголовной ответственности, а такой вариант, как правило, тоже представляется как исключительный, то фактическое наказание будет минимальным. В таком случае превенция уголовного закона действительно оказывается ниже, нежели в ситуации с наказанием, разработанным с учетом утилитарных теорий, и предусматривающим за такое же преступление абсолютно определенную санкцию, скажем, 10 лет лишения свободы [98] .
98
Haist M. Op. cit. P. 817–821.