Преступный режим. «Либеральная тирания» Ельцина
Шрифт:
...Углубленный анализ показывает, что процесс разрушения финансово-кредитной системы не остановлен. Инвестиционная деятельность прекращается. Плата за кредит превысила 100%. Курс доллара на валютном рынке составил около 450 руб. Уровень инфляции в декабре текущего года прогнозируется Центральным банком Российской Федерации в расчете на год в размере 2200%. В октябре 1992 года по сравнению с декабрем 1991 года оптовые цены возросли в 32 раза, потребительские цены на товары и услуги — более чем в 16 раз. Все это трудно характеризовать иначе, как полный крах экономической политики. Вывод достаточно однозначный, хотя, откровенно говоря, делать такой вывод очень и очень нелегко.
Реальная стоимость рубля по отношению
А—экскаватор 5 тыс. долларов. Скажите, в какой стране можно купить эти изделия и материалы за столь ничтожные цены? Почему рубль искусственно обесценен — это особая тема, и в ней надо основательно разобраться. На мой взгляд, суть ее в том, что большое количество ошибочных решений в сфере ценообразования, приватизации, инвестиционной политики, регулирования кредитно-денежных отношений, породили в буквальном смысле слова кумулятивный эффект огромной разрушительной силы, справиться с которой ни Президент, ни Правительство, ни Верховный Совет — даже если наделили их диктаторскими полномочиями — объективно не в состоянии. Правительство, в силу неэффективной, неразумной деятельности, создало хаос. (Аплодисменты.)
Народное хозяйство все более теряет управляемость, процесс приобретает черты распада, при этом речь идет об экономике, остающейся по преимуществу государственной, но государством не направляемой, не управляемой. Хотя и здесь, надо отметить ради справедливости, в последний период — уже при приближении нашего Съезда, скорее всего и чуть раньше, — Правительство сделало некоторые верные выводы, стараясь наладить сотрудничество и с госпредприятиями, и с частными предпринимателями. Тем не менее не созданы даже какие-то основы рыночной сферы с его конкурентными механизмами. Госмонополизм переходит в акционерные формы, сужая возможности и без того узкие в удовлетворении растущего потребительского спроса. Ценообразование еще более деформированно, чем при любой командной экономике.
Из месяца в месяц усиливаются тенденция к спекулятивно-мафиозному движению товаров, отвлечение средств в подпольный оборот в ущерб развитию производства. Идет процесс глобального перераспределения национального дохода в пользу мафиозно-государственно-предпринимательского капитала, формируются теневые капиталисты-монополисты. Практически легализован механизм отмывания на классической — спекулятивно-посреднической основе. (Аплодисменты.) Потеряны всяческие стимулы к производительному труду. Издержки предприятий растут гигантским образом, неконкурентными вдруг оказываются наиболее технологически оснащенные предприятия, на этом фоне стремительно растут процессы люмпенизации общества, в том числе интеллигенции.
Все это подтверждает справедливость довольно-таки жестких оценок и основных идей, изложенных в наших материалах о дальнейшем развитии экономической реформы в России, которые были представлены депутатам, участникам еще шестого Съезда.
Концепции реформы
В чем основа главных споров вокруг различного рода программ и их осуществления? Здесь, конечно, вопрос фундаментальный, связанный с разными концепциями реформ. Речь прежде всего идет о модели того демократического общества, приверженцами которого, как представляется, выступает абсолютное большинство Съезда. Проблема эта, повторяю, действительно фундаментальная, и очень хорошо, что хотя бы в последнее время СМИ более или менее объективно стали освещать эту важнейшую проблему. Хочу лишь повторить кратко то, о чем мы уже говорили неоднократно на протяжении всего этого года.
Наши принципиальные отличия основаны практически на трех постулатах: роли государства, соотношении разных форм собственности, характере ориентации на решение
Все эти три постулата, как показывает всемирный опыт, реализуются при выборе модели рыночной экономики в более или менее выраженных двух направлениях при всей их национальной специфике.
Первое направление — это так называемая неоклассическая либеральная модель. Она, как вы знаете (многие во всяком случае знают), покоится на полном отрицании государственной собственности и, соответственно, абсолютизации частной, что предполагает резкое сокращение социальной функции государства. Наиболее яркий пример такой модели — это экономическая политика США после рузвельтовского периода. Причем независимо оттого, какая партия выдвигает и добивается победы своего президента. Но этому есть свое объяснение, которое не имеет отношение к российской деятельности.
Другое направление — это социально-ориентированная модель рыночной экономики. Она покоится на свободном сосуществовании разных форм собственности, сильной социальной функции государства, индикативном планировании и прогнозировании. Это направление характерно в основном для европейских и в особенности для Скандинавских стран, Израиля, Канады. Эту же парадигму развития, похоже, выбирают Китай, Южная Корея, быстро развивающиеся страны Латинской Америки, Арабского Востока. Все эти страны имеют достаточно развитую смешанную экономику. (То, что понималось нашими теоретиками как многоукладная экономика эпохи НЭПА.)
Собственно, тенденция к смешанной экономике становится общемировой, и было бы наивно пытаться игнорировать это и стараться «американизировать» нашу экономику. Как показывает исторический опыт, каждая форма собственности имеет свою нишу и удовлетворяет соответствующие потребности общества. Следовательно, стратегией дальнейших действий должно стать движение к современным формам социально-ориентированного рыночного хозяйства, базирующегося на смешанной экономике, за такое развитие и углубление реформ сегодня выступают основные политические движения, деловые круги, население страны. При этом особо важную роль играет мелкая собственность.
Все это я говорю не случайно. Дело в том (и теперь это очевидно), что лидеры нашего Правительства строят свою практическую политику, основываясь именно на первой модели, и на рыночных параметрах неолиберальной политики, отрицающей глобальную роль государства. Отсюда и тенденция к приватизации всего и вся, попытки резко ограничить регулирующую роль государства, уход государства из сферы науки, образования, медицины, культуры, социальной защиты населения. Я в данном случае не пытаюсь давать оценку, хорошо это или плохо, а лишь хотел бы, чтобы вы аналогичным образом проанализировали законодательную деятельность Верховного Совета и решения съезда народных депутатов страны. В рамках какого рыночного направления развивался законодательный процесс весь этот период? Ответ однозначный — в рамках социально-ориентированного рынка, — в то время как правительственная политика покоится на парадигме совершенно иной модели — отрицания этой его роли. Вот здесь главное противоречие всей экономической политики государства. (Аплодисменты.)
Конечно, надо прямо сказать: Верховный Совет и Съезд встали на путь второго направления отнюдь не в силу каких-то теоретических предпочтений, а скорее эмпирически, с учетом реалий и под влиянием своих избирателей, хорошо представляя конкретную жизнь рядовых сограждан. Поэтому практически каждый законопроект, предлагаемый Верховным Советом и Правительством, подвергался коррекции именно с позиции социальной его ориентации. Но в то же время, повторяю, Правительство во многом свободно от контроля парламента и, будучи приверженцем как раз противоположных вопросов для Съезда — осуществить четкий выбор между моделями рыночного хозяйства. (Аплодисменты.)