Преступный режим. «Либеральная тирания» Ельцина
Шрифт:
И вдруг — все вернулось на «круги своя». Из Кремля последовал грозный окрик премьеру, вокруг Черномырдина стали сгущаться тучи — в печати стали появляться какие-то материалы о его «сомнительных операциях» в Газпроме. Черномырдин круто развернулся в своих «симпатиях» к Верховному Совету — он стал дистанцироваться. Изменились и подходы к приватизации. Чубайс с удвоенной скоростью проводил «свою» приватизацию, не считаясь не только с законодательством (которое, кстати, при этом фальсифицировали), но даже не подчиняясь премьеру и нарушая президентское «указное право». Как по мановению волшебной палочки, критика в адрес Черномырдина в московской прессе прекратилась...
Видимо,
Выступление председателя Конституционного суда В.Д. Зорькина
«Уважаемый Президент, уважаемый Председатель, уважаемый Президиум, уважаемые народные депутаты Российской Федерации! Год назад вы впервые в нашей стране избрали Конституционный суд.
Мы старались действовать так, чтобы оправдать ваше доверие. Как это получилось, судить не нам. Но вы, законодатели, в законе о Конституционном суде написали, что ежегодно он обращается с посланиями к Верховному Совету. Подробное послание мы, как и положено, подготовим и в декабре представим.
Пользуясь тем, что сегодня вы все здесь собрались, и рассчитывая на вашу любезность и терпение, мы решили обратиться к вам в связи с важнейшими аспектами, которые характеризуют конституционную законность.
Мы не будем вмешиваться в искусство политики, в полномочия законодательной и исполнительной власти. Что касается нас, то вместе с вами мы переживаем трудное время. И трудным его заставляет назвать то, что фактически мы переживаем глубочайший кризис конституционной законности. Часто спрашивают: где Конституционный суд? Конституционный суд здесь — в Москве, здесь — в России. Не все, к сожалению, зависит от Конституционного суда, и понятно, что выше себя мы не прыгнем. Что нас беспокоит?
Первое. Основная угроза конституционному строю в том, что чрезвычайно слаба власть. Власть на Руси тем более всегда ассоциировалась с правовой силой, с правдой. Но когда власть «валялась на тротуаре», тогда и наступали те моменты, о которых справедливо предупреждали и Президент, и Председатель Верховного Совета. И признак этой слабости Конституционный суд видит как раз в начавшейся и усиливающейся сейчас конфронтации двух властей.
...Конечно, хорошо, что введен принцип разделения властей. И сила власти не в том, что она сосредоточена в одном «тереме» и у одного лица. Сила ее в том, что весь механизм государственной власти действует согласно Конституции. И повторяю: мы не вправе оценивать искусство вашей политики, как законодательной и исполнительной власти, но мы вправе предостеречь, что идет нарушение Конституции со стороны той и другой власти со стороны различных ее представителей. Посмотрите предсъездовские публикации. И сегодня утром, на подходе к залу заседаний Съезда народных депутатов, я вдруг услышал, как один из представителей власти, некогда призывавший в союзном парламенте к правовому государству, говорит о том, что «Съезд никчемный, что Съезд надо распустить».
Это не первый призыв. Призывы раздавались и раньше. И возникает вопрос: есть ли вообще в России власть, способная обеспечить соблюдение Конституции? В любом мало-мальски цивилизованном государстве, которое претендует на звание правового, такое должностное лицо после того, как сделало это заявление, больше уже не работало бы, потому что это заявление ведь сделал (аплодисменты)... не просто профессор, а должностное лицо. Почему мы терпим, что власть оскорбляют, поносят, втаптывают в грязь? Кто? Поверьте мне: я поднялся на трибуну не для того, чтобы говорить «обкатанные» лозунги. И если я не назову фамилию, то только потому, что действую в соответствии с законом о Конституционном суде... Если вы подадите соответствующее заявление в Конституционный суд... Но мы подберем материалы для послания Верховному Совету, назовем вещи своими именами, конкретно. Уверяю вас, мы не будем таить то, что знаем.
Второе. Должен действовать принцип уравновешивания властей, то есть разделения властей. К сожалению, конфронтация захватывает и вас, народные депутаты. Эмоции вообще никогда к добру не приводили. Должен возобладать разум, потому что, пока вы спорите, утрачивается эффективность власти, может подняться бунт, о котором говорил президент. Он никогда не возникнет просто так, сколько бы к нему ни призывали, если нет для него почвы. А если есть почва и власть вовремя не предотвращает взрыв, то рано или поздно он произойдет под улюлюканье и вопли некомпетентных политиков.
Я говорю это не просто так, с позиций того, что Конституционный суд предъявляет претензии к уважаемому Съезду народных депутатов Российской Федерации. Нет, мы говорим о том, что вы — Законодатели — избрали нас, наделили нас полномочиями, и на нас — Конституционном суде страны — тоже лежит ответственность за судьбы Отечества. Спрашивайте с нас, и мы тоже готовы взаимодействовать с вами. Взаимодействие властей — это первейшая потребность для гармоничных действий Власти и вообще для преодоления кризисной ситуации в обществе. Если этого не произойдет сейчас, то завтра будет поздно. На всех уровнях должно быть понимание этой ситуации и ответственности.
Третье. С этим связана следующая важнейшая «больная» проблема, которая, на взгляд Конституционного суда, сейчас подстерегла нас и представляет собой громаднейшую угрозу Российской Федерации. Я имею в виду проблему единства России... У нас есть Конституция, но соблюдаются ли сегодня Конституция и Федеративный договор? Уверяю вас, что не соблюдаются. Я допускаю, что политики могут вести разговор об асимметричной федерации, о наделении «кого-то» и «чего-то» полномочиями... Какие-то «части» могут эти полномочия фиксировать для себя — но, наверное, все это должно происходить точно в соответствии с Конституцией.
Четвертое. Уважаемые народные депутаты! Вы ставите Конституционный суд в безвыходное положение. Говорят: он не должен вмешиваться в политику. Хорошо. Не будем вмешиваться. Но если не вмешиваться в тот развал России, который происходит или грозит произойти вслед за развалом Союза, не станем ли мы худшими политиканами?
Что я имею в виду? Или меняйте Конституцию — и мы, судьи Конституционного суда будем защищать новую Конституцию, или добивайтесь выполнения настоящей Конституции... Каков же выход, уважаемые депутаты? Выход мы видим в одном: соблюдайте Конституцию. Возникает вопрос: что вообще служит основанием для притязаний на «сверхполномочия»? Недостаток полномочий? Загляните в Конституцию: там, по-моему, предлагается полномочий за исполнительной властью более чем достаточно. Это напоминает тот синдром, который был на союзном уровне, когда одна из властей исполнительная — требовала полномочий все больше, и больше, и больше, а реальной власти у нее становилось все меньше, меньше, и меньше. (Аплодисменты.)