Превращенная в мужчину
Шрифт:
Ян широко раскрыл глаза. Взгляд его был беспомощен, как у школьника, не знающего урок.
— Я не понимаю ни единого слова, Приблудная Птичка, — сказал он. — Но если ты хочешь получить совет, что тебе делать, — возьми в свои руки Войланд!
— Войланд! — воскликнул он.
Ян подтвердил:
— Бабушка тоже этого хотела. Она говорила со мной перед смертью.
Эндрис вскочил.
— Она умерла? Бабушка умерла?
— Поэтому я и вызывал тебя по телеграфу.
— Поэтому? —
— Так оно и было, — сказал кузен. — Она надеялась оправиться, преодолеть болезнь. Конец пришел неожиданно.
— Ты был при ней, когда она умирала? — спрашивал Эндрис. — Что она говорила?..
Ян перебил его.
— Нет, она выслала меня из комнаты за полчаса до того. Я сидел в передней у фисгармонии и по ее желанию играл ей «Партиту». В Войланде умирают одиноко.
Эндрис кивнул головой и медленно произнес:
— И живут тоже одиноко. Бабушка. И я… И ты тоже.
Ян не пожелал с этим согласиться и высокомерно вскинул голову:
— Никогда я не был одинок.
— Был, был, — настаивал Эндрис. — Может быть, ты еще этого не знаешь.
Его голос звучал мягко и нежно.
— Где бы и с кем бы ты ни был, ты всегда был одинок. Это тебя удивляет? Ты так много знаешь всего, но о себе самом — ничего. Или, может быть, ты не хочешь этого знать и внушаешь самому себе что-то вроде «тра-ла-ла!»
Он вынул свою табакерку, предложил ему.
— Папиросы?.. Прощальный подарок жениху от куколки. Скверный подарок — она от этого умерла…
Он осекся. Подумал: умерла в тот же день, что и бабушка. Быть может, в тот самый час…
Они замолчали. Затем Ян сказал:
— А ты знаешь, Приблудная Птичка, что бабушка тебя очень любила?
Эндрис повторил:
— Очень любила? Я знаю это.
И он подумал: «Очень любила, как и тебя, Ян. Но она нас любила не больше, чем мы ее — я и ты, Ян».
Он закрыл глаза. Увидел пустынный двор замка Войланд под лучами вечернего солнца. Они, смеясь, прибежали с лугов, мальчик Ян и маленькая девочка. Вдруг мальчик закрыл ей рот рукой.
— Молчи, Приблудная Птичка!
Он тянет ее под окно бабушки. Оттуда раздается музыка.
Оба тихо стоят и прислушиваются, не двигаясь.
— Она играет Баха, — говорит кузен.
Маленькая девочка кивает. Она ничего не понимает и думает, что бабушка изображает ручей Дюстербах, в котором плавают ее гуси. Он шумит и рокочет, и бабушка — думала Эндри — играет это на фисгармонии.
Но мальчик ее учит:
— Это «Партита», то есть прощание при отъезде.
Партите — по латыни значит уезжать. Запомни это, Приблудная Птичка. И бабушка играет это потому, что подходит мое время, и скоро я должен
Девочка снова соглашается и крепко сжимает его руку.
Эндрис думал: «А теперь Ян сидел у фисгармонии, играл Баха, играл „Партиту“. Играл ее для бабушки, потому что пришло ее время и она должна была уйти из Войланда».
— Бабушка, — шептал он, — наша славная бабушка.
— Она поручила мне передать тебе: ты должен взять Войланд, — сказал Ян.
Эндрис поднялся.
— Я должен Это сделать? Но ведь поместье принадлежит капитану… Как его звать?
— Да, — ответил Ян, — Войланд принадлежит ему, но тот, думаю, охотно от него откажется. Он не очень хорошо себя чувствует на нижне-рейнских лугах, не умеет ладить с людьми. Он хотел бы вернуться в свои горы в Альгей.
— А она? — спросил Эндрис. — Она?
Ян поднялся.
— Она?.. Твоя д… его жена? Похоже, что и ее больше тянет в горы. Думаю, у нее мало наследственности от матери, больше от… Бабушка это знала. Это ее очень печалило, но она скрывала. Никогда не была к ней так сурова, как к нам. Пыталась искупить свою вину перед тобой. Я говорил с ними. Если ты хочешь Войланд, он — твой.
Эндрис произнес, растягивая слова:
— Войланд… Это — королевство.
Ян засмеялся.
— Ты смотришь на него детскими глазами. Это замок и поместье, каких много. Ты богат. Ты сам не знаешь, как ты богат: ты можешь купить семь Войландов.
Эндрис не ответил. Он сидел тихий и отрешенный.
Ян подошел к нему, погладил по волосам, по лбу, по щеке — так, как делала некогда бабушка.
— Скоро в Войланде — весна, — сказал он. — Уже цветет верба. Выпускай соколов. Войланд ждет тебя: ты — его господин. Ты — наследник Цюльпиха, центграф Кранебурга на Рейне.
— Я ли? — спросил Эндрис. — С какого времени?
— Ты этого не знаешь? — воскликнул Ян.
— Бабушка не хотела оставлять за тобой титул, после того как… случилось то самое… Когда же ты превратился в мужчину, то сделался по документам и сословным книгам тем, чем был твой отец. Поэтому принимай свое наследство.
— Бабушка умерла, — медленно сказал Эндрис, — нет больше госпожи в Войланде. Я буду очень одиноким.
— Нет, Приблудная Птичка, — воскликнул Ян. — не будешь! У сестры Розы-Марии от тебя ребенок…
Эндрис резко его перебил:
— От меня? Или от тебя?
Ян пожал плечами.
— Так или иначе — кто может знать? От меня или от тебя — разве это не одно и то же? Это наш ребенок. В нем течет войландская кровь. Узаконь ребенка или усынови его — путей для этого достаточно. Пусть он растет в Войланде, научи его пасти гусей и травить цапель.