Превратности судьбы и недоразумения
Шрифт:
— Ой, мамочка! — Заныла я. — Что же мне делать? Сил нет! Почешите меня, пожалуйста! А ещё лучше — сдерите с меня кожу!
Гаркуца посмотрела на меня с презрением, полезла куда-то себе под одежды и достала мешочек, похожий на кисет.
— Не вой, — резко оборвала она мои жалобы — нам не лучше. Сейчас я кое-что сделаю.
Но помогать она стала в первую очередь даже не себе, а, конечно же, Тирто! Высыпала на ладонь жёлтый порошок, плюнула и размешала пальцем. Это называется "плюнуть и растереть". Неприглядной жёлтой массой она смазала места укусов. Движения её были заученными, почти автоматическими, и то, как быстро нашла она маленькие точечки на ноге Тирто, вызвало у меня восхищение. Всё-таки, до чего приятно смотреть на красивую, профессиональную работу! Дожидаясь своей очереди, я яростно расчёсывала своё тело. От зуда хотелось залезть на стену. Меня ничто больше не интересовало. Я оставляла на ногах длинные красные полосы, но это не помогало. А ещё говорят, что чесотка — самая приятная болезнь. Гаркуца занялась собой и только после этого снизошла ко мне.
Зуд прекратился минуты через три. Это было таким облегчением! Я смогла вздохнуть.
— Знаешь, — сказала Гаркуца, — не надо было тебе помогать.
Я опешила.
— Это ещё почему же? — Возмутилась, но не сильно, просто по привычке. Дух противоречия отравляет мне жизнь, но никуда от него не деться.
— Потому, что мы из-за тебя оказались здесь. Ведь не нас же сюда занесло.
И ведь не поспоришь! Могу орать, возмущаться, но в душе-то я знаю, что права она.
В молочно-белом, размытом свете она казалась даже красивой, хотя не могу сказать, что местные жители вызывают у меня восторг. Во-первых, у неё очень изящные руки. Есть предположение, что и все остальные части тела не хуже, но под бесконечными, бесформенными тряпками, разве это разглядишь? Глаза у моей соперницы глубокого тёмно-зелёного цвета, даже ярче, чем у меня. Вот только на синей коже, это выглядело не так эффектно.
— Извини. — Заставила с трудом себя извиниться перед ней. — Я ведь не хотела всего этого, так получилось.
Она вздохнула, тяжело так, как будто я для неё — это, как тяжёлое хроническое заболевание.
— Скоро Сирток вернётся, а дома никого нет. И неизвестно, что там делается у нас. Вдруг опять напали.
Мне стало стыдно. Вот чего я на неё взъелась? Ревную, как дура. Мне ведь в итоге всё равно придётся покидать это «гостеприимное» местечко. Я ведь не потащу Тирто с собой на Землю. Очередной бесперспективный роман. Я, что, большего не заслуживаю?
И тут я соизволила осмотреться. Почему-то никому в голову не приходило разобраться, куда же мы попали? Впрочем, это понять можно — когда всё так чешется — ни до чего другого нет дела! Но любопытство — это чересчур сильное чувство, чтобы о нём можно было надолго забыть!
Здесь всё было не так безнадёжно. Более-менее понятно. Привычно, но не на столько, чтобы разобраться, что к чему. Просторное помещение с бесконечными рядами полок. Что-то там стояло на них, щедро присыпанное пылью. Что именно — понять было невозможно. А в дальнем углу комнаты я обнаружила непонятные приборы, их было много.
— Ребята, что вам всё это напоминает? — Спросила я.
Никому и ничего. А вот со мной не всё так просто.
Я поднялась с пола и подошла к полкам. Что там у них такое? Взяла что-то маленькое цилиндрическое. Когда догадалась протереть пыль, решение пришло само. Это точно похоже на пробирку, только не стеклянную. Странный предмет казался мягким на ощупь, очень холодным, прозрачным, внутри находилась какая-то густая жидкость. До меня стало понемногу доходить.
— Я, конечно, могу и ошибиться, но мне кажется, что это какая-то лаборатория. Надо быть здесь крайне осторожными, ещё неизвестно, что находится в этих пробирках.
Мои друзья ничего не поняли.
— Что значит "лаборатория"? — Спросила Гаркуца.
— Не думаю, что смогу тебе это объяснить. Но, в любом случае, ничего здесь не трогайте.
Только теперь я почувствовала насколько здесь холодно! Не просто прохладно, нет, очень, очень холодно! Изо рта шёл пар! Мать твою, не иначе, мы попали в холодильник! А ведь, если мы в срочном порядке отсюда не выберемся, то надолго нас не хватит. Замёрзнем, превратимся в сосульки!
— Тирто, нам надо как-то выбираться. — Робко предложила я, даже не догадываясь, как это можно сделать в сложившихся обстоятельствах. Там за дверью нас дожидаются полчища кровожадных маленьких чудищ, а другого выхода из этой «лаборатории» я что-то не обнаружила.
— Я уже есть хочу! — Впервые заныла Гаркуца. — Мне домой надо!
— Нам тоже. Надо подумать, как нам отсюда выбраться.
Все замолчали.
— Огонь! — Вспомнила Гаркуца — У нас есть огонь! Мы сейчас сделаем факелы — подожжём всё, что только можно. Кипары очень бояться огня!
Чтож, кажется, спасение хоть как-то стало прорисовываться.
Тряпок в этом странном помещении мы не обнаружили, пришлось нашей спасительнице вновь жертвовать своей одеждой. Факелы у нас получились, прямо скажем, не олимпийские, но сгодятся и такие! Несколько минут Тирто пытался высечь огонь, но у него ничего не получилось. Гаркуца нетерпеливо выхватила кремни и ловко чиркнула ими друг о друга. Крошечная искорка упала на тряпье, и оно потихонечку затлело!
Всё хорошо. Сейчас мы попытаемся открыть дверь и, я не сомневаюсь, что на этот раз мы её откроем легко — теперь Тирто знает, что он может это сделать, но…
Я не стала делиться со спутниками самыми тяжкими сомнениями: мы выберемся отсюда, даже от кипар сможем защититься, но найдём ли выход наружу? Есть ли здесь вообще другой выход?
Хочется верить, что мы не заблудимся и сможем добраться хотя бы наверх — туда, где провели эту ночь, туда, где находится спасительная площадка!
Глава 12
И вот мы, наконец-то, добрались до нашего дома! Забавно, я уже называю берлогу Тирто своим домом. Расставшись с Гаркуцей на берегу и пообещав навестить её ещё не раз, мы помчались к себе. Навещать синюю стерву я, конечно же, не собиралась. Меня волновал только один вопрос: как там мои ребята? Надеюсь, что с ними ничего страшного не случилось!
Дра-Гамм встретил меня кривой ухмылкой, которая не обещала ничего хорошего. А ведь я ещё не видела Софа! Этот меня, скорее всего, просто в блин раскатает. Чего это они так окрысились?
— Нагулялась? — Ехидно поинтересовался шестипалый. — Хорошо тебе было?
Я рассвирепела! Какое право он имеет так со мной разговаривать?! Хорошо ли мне было? Они, наверное, думают, что я развлекалась с Тирто или, что-то в этом роде. Рубль за сто даю, что на эти паскудные мысли их навёл Соф. Ах, как жалко, что его не было с нами, когда мы неслись по запутанным коридорам непонятного сооружения, преследуемые целой армией кровожадных кипар! И я бы просто пищала от восторга, если бы они его ужалили!