Прежде всего вейла

kelokelo

Он смутно услышал, как слева от него зашуршала простыня, но не обратил на это внимания. Потом почувствовал, как по лицу провели чем-то влажным, наверное, полотенцем, но не это ему сейчас было нужно. Ему хотелось, чтобы унялась боль в руках. Он попытался сказать это, но ни звука не вышло из пересохшего рта. Неузнанный им голос ласково произнес:

– Я помогу тебе напиться.

Юноша почувствовал, как его приподняли за плечи, поднесли к губам прохладный стакан, и начал жадно пить, не обращая внимания на струйку воды, потекшую вниз. Он попытался открыть глаза,

но смог рассмотреть только неясные очертания, ведь очки сейчас были не на нем, да и на глаза навернулись слезы от боли. В общем, никакой возможности понять, кто сейчас сидел рядом с ним. Его снова уложили. Теперь, напившись воды, он снова попытался заговорить и с болью выдавил:

– Мои руки...

– Сделаем все возможное, - тут же раздосадовано отозвался еще кто-то слева.
– Люциус, дай ему вон то зеленое зелье, и постарайся, чтобы он выпил его все, не разливая, как воду! Драко, ты, работая со мной, не заметил сейчас что-то неправильное?

– Порча снова набрала силу, - проворчал еще один голос, теперь уже справа.

Гарри услышал, как два эти голоса начали шептать неизвестные ему заклинания, и несильные импульсы в руках заставили предположить, что кто-то сейчас пытался унять боль, из-за которой он готов был даже орать.

Он ощутил, что его снова приподняли и поднесли к губам какой-то флакон с тошнотворным запахом. Юноша попытался уклониться от него, но спокойный голос человека, напоившего его водой, оказался почти гипнотическим, и он все же выпил содержащееся в флаконе зелье. Переборов приступ тошноты, он почувствовал, как к его губам поднесли стакан с водой, к которому он с жадностью припал, стараясь избавиться от мерзкого привкуса.

Гарри, которого снова уложили на постель, кусал губы, сдерживая стоны и крики боли, и наконец, спустя казалось нескончаемое время, начала отступать. И тут он смог припомнить и осознать все, что услышал с того момента, как очнулся.

Один из неопознанных голосов говорил о Люциусе и Драко, в этом юноша был точно уверен. И этот голос очень напоминал тот, который оскорблял и унижал его в течение шести лет обучения. Голос Снейпа. Но ведь Снейп не мог по-доброму отнестись к нему, так? Даже если бы Гарри сдох прямо перед ним, он же издевался бы до самого конца, ведь правда? Да и разве мог Люциус Малфой с такой нежностью помогать выпить и воду и обезболивающее зелье? И неужели бы Драко Малфой хоть мизинцем двинул, чтобы позаботиться о своем школьном враге?

Разве он не прав?

Он же не мог оказаться в обществе Малфоев и Снейпа?

Он же сейчас в Норе?

Ради бога! Ведь это же Рон, или Фред, или Джордж, это же кто-то из них помог ему напиться?

Ведь это просто Уизли нашли двух колдомедиков, чтобы вытащить его из передряги?

Ему хотелось выяснить все. Он распахнул глаза, напряженно пытаясь рассмотреть хоть что-то, хотя слезы предательски продолжали мешать.

Когда Ремус, наблюдавший за Гарри с момента появления в комнате, заметил его усилия, он наконец произнес:

– Спокойно, Гарри, не шевелись. Сначала нужно закончить работу с твоими руками.

–

Ремус... Мои очки...

– Сейчас они бесполезны, они будут тебе просто мешать.

– Мы... в Норе, да?
– пробормотал Гарри.

– Нет, и думаю, ты прекрасно понимаешь это, - ответил Ремус тверже.
– Мы сейчас в единственном месте, где тебе окажут необходимую компетентную помощь, а ты окажешься при этом в безопасности, несмотря на то, из-за чего ты оказался в таком состоянии. Недосягаемый для Министерства, Пожирателей Смерти и гоблинской службы правопорядка!

Последние слова Ремус почти выплюнул, настолько им овладели вдруг гнев и запоздалое беспокойство за юношу. Когда он увидел, что Гарри, отрицая, замотал головой, то снова закричал:

– Хватит! Какой же ты упрямец, я почти уверен, что ты вообще не прочел ничего из той книги о вейлах, что я оставил тебе! Так что можешь быть уверен, пока станешь выздоравливать, я с удовольствием ее тебе прочитаю! А до того ты сообщишь мне хотя бы один довод в пользу проведенного тобой налета на хранилище Лестранджей!

Люциус чувствовал огорчение. С одной стороны он мог только восхищаться, как Ремус подтолкнул Гарри к нему, но при этом он ощущал невероятное замешательство своего юного партнера. Вейле хотелось укачивать Гарри в своих руках, освободить свои крылья и завернуть в них, шептать ему, как он уже любит его, что позаботится о нем, что они втроем начнут все заново... Но упрямство на лице Гарри заставляло молчать.

Люциус встретился взглядом с Северусом, прекрасно понимавшим тоску своего вейлы, но тот ничем сейчас помочь не мог, занятый спасением рук Гарри. Ведь ему и Драко следовало не допустить повторения случившегося с рукой Дамблдора. И все это время слышались только заклинания Северуса и Драко.

Гарри снова закрыл глаза. Он чувствовал, как уходит боль из его рук, что больше не ощущает того сводящего с ума огня, заставившего его очнуться. Вот только, хотя он и старался не позволить своим эмоциям отразиться на лице, он ужаснулся. Он сразу же представил себе худшее - Малфой вынудит его остаться и, возможно даже заставит совокупляться с ним, чтобы отплатить за эти заботы!

И он не собирался даже употреблять термин «заниматься любовью» по отношению к Малфою!

Но он не позволит этому случиться! Волдеморту не удалось заставить его согнуться перед ним, и у его доверенных лиц тоже ничего не получится! Просто следует подождать, пока руки исцелятся, хоть немного, и он найдет способ побега!

Ремус с каким-то странным безразличием наблюдал, как на лице Гарри сменяются эмоции. Так что он видел, как страх понемногу сменился решимостью. Не получится удержать Гарри в Логове... Даже вчетвером.

Он вздрогнул, когда голос Северуса разбил неловкое молчание:

– Теперь закончили, Драко?

– Надеюсь, - вздохнул тот устало.
– Но я не знаю, что если...

– Сейчас тебе перевяжут руки на сутки, Гарри, - сообщил Северус.
– А после этого вместе с тобой посмотрим, что ты чувствуешь, как сможешь двигать ими.