Прежде всего вейла
Шрифт:
– Возможно, вы знаете, что говорилось в том проклятом пророчестве?
– проворчал Люциус, отбросив показную сдержанную холодность.
– Нет, конечно, - удивленно ответил Ремус, - я думал, что вы... Ну, тогда, в Отделе Тайн...
– Я в тот проклятый вечер думал только об одном, - прошипел Люциус.
– Северус сообщил мне о настойчивом желании Дамблдора спасать жизнь Гарри, и я сделал все, что мог, учитывая присутствие других Пожирателей Смерти. Мерлин, да я почти не атаковал его, делал все, чтобы он мог сбежать!
– Теперь-то мне ясно, - шепнул
– Да, я действительно не понимал тогда, как Гарри смог так легко вырваться от вас, особенно после того, как сам столкнулся с вашими заклинаниями, обрушившимися на меня. Я решил, что все дело в его даре к Защите, но все равно мне казалось, что это все же чересчур...
– Чересчур?
– хмыкнул Люциус.
– Скорее полностью неправдоподобно!
И тут их прервал Добби, сообщивший, что завтрак подан.
Глава 19. Пробуждение
Проснувшись, Северус сразу сморщился. Все его тело болью напоминало о ночных усилиях, а солнце, чьи лучи разбудили его, не облегчало жизни. Он хорошенько выругался, когда дверь комнаты внезапно распахнулась и обеспокоенный Люциус поспешил к другой стороне постели. Резко повернувшись туда, Северус понял, чем вызвана тревога Люциуса - Гарри просто взмок от пота, и лицо его кривилось. И пусть юноша оставался без сознания, но ему явно было ужасно больно.
– Оденься, - приказал Люциус, даже не глянув на Северуса.
– Ремус пошел будить Драко.
Северус, поняв, что обнажен, предпочел ничего не говорить в ответ. Быстро натянув на себя брюки, он коротко бросил: «Попытайся привести его в чувство», а сам направился в свою лабораторию. Возможно сейчас они смогут использовать бальзамы против ожогов драконьим пламенем?
А Ремус тем временем позволил себе несколько минут понаблюдать за спящим вейлой, прежде чем разбудить его. Во сне его будущий партнер совсем не казался высокомерным, не было никакой презрительной усмешки, и выражение лица его стало таким мягким... Он охотно бы поцеловал эти розовые губы, чтобы разбудить юношу, как в сказке, но он не думал, что его порыв сейчас примут и поймут. Он все еще опасался, что вейла, несмотря на требование своей магии, совсем не рад связи с оборотнем, тем более настолько старше его! В результате он просто тряхнул юношу за плечо, пытаясь разбудить, и просто умилился, когда тот в знак протеста обеими руками вцепился в свою подушку.
– Мне так жаль, Драко, - шепнул Ремус, - но все же тебя сейчас нужно разбудить...
Спустя несколько длинных секунд Драко все же согласился раскрыть глаза, тут же вздрогнув от осознания, что его партнер коснулся его. И только мгновение понадобились юноше, чтобы вспомнить случившееся миновавшей ночью. Робкая улыбка появилась на устах юноши, когда он встретился глазами с партнером, и они оба не решались заговорить, пока Ремус все же не прошептал:
– Нужно чтобы ты вернулся к Гарри. Кажется, ты сейчас ему необходим...
– Опять?
– удивился Драко.
– Как же он раздражает...
И тут же прикусил язык, обеспокоенный возможностью рассердить своего партнера критикой
– То, что он сотворил, меня тоже неимоверно злит, Драко, но если ты не поможешь ему, пройдет много дней, прежде чем я смогу устроить ему подобающий нагоняй...
Драко в удивлении вытаращился на Ремуса. То есть, Ремус не собирается постоянно защищать Гарри? Видимо, у него на лице отразилось сомнение, потому как Ремус твердо сообщил:
– Из-за того, что он сын моих хогвардских друзей я не собираюсь терпеть его идиотизм или потакать ему! Конечно же нет! Но, тем не менее, мне не хотелось бы, чтобы он мучился, если в этом нет необходимости.
Драко кивнул, показывая, что все понятно, и встал. И тут же покраснел, обнаружив, что нужно застегнуть брюки. Еще больше он смутился, когда Ремус тихо засмеялся и сказал:
– Если ты стесняешься...
– Не имею такой привычки, - прошептал Драко, уставившись на ковер и продвигаясь к двери.
– Тем лучше, - выдохнул ему прямо в ухо Ремус, снова заставляя залиться краской.
Драко сглотнул, почувствовав, как рука Ремуса легла на его плечо. Юноше пришлось взять себя в руки, стараясь не застонать только от одного прикосновения. Разве не смешно стонать только от того, что чужая рука коснулась плеча? Может быть и так, вот только вейловская природа Драко оказалась просто в восторге от этого жеста, и юноша чувствовал, как дрожь удовольствия прошла по всему его телу. Похоже, партнер принял его. У него подобный союз не вызвал отвращения. Его не напугало, что вейла носит фамилию Малфой, не отвратило знание, что на руке у него метка. А ведь он уже двадцать лет находится в противоборствующем лагере.
Все так и есть, ведь думая об этом, юноша машинально растирал предплечье левой руки, в напрасной надежде унять упорное покалывание темной магии. И тут же рука Ремуса сжалась на плече, а сам оборотень спокойно поинтересовался:
– Она болит?
Драко запнулся на ходу, придя в замешательство, но все же ответил:
– Скажем так, не позволяет забыть о себе...
– Поговорим об этом позже, потому что я хочу разобраться в обстоятельствах ее влияния(2).
– Мне не хотелось бы этого, если мне позволено решать, - холодно ответил Драко.
– Но все же я хочу, чтобы ты рассказал мне. Но не сейчас. Пойдем-ка к нашему основному сорвиголове!
– Вот лучше бы он голову берег, а то успешно чуть весь не поджарился, - процедил сквозь зубы Драко.
Когда они подошли к комнате Люциуса, то услышали стоны Гарри и поспешили войти.
* * *
Ноющая, колющая боль в руках вырвала Гарри из блаженного беспамятства. Болело, конечно, все тело, но все же сильнее всего его терзала всепоглощающая мука, которая будто бы пожирала его пальцы и ладони. Никогда ранее он не чувствовал ничего подобного, никакая рана, даже самая глубокая, по его мнению, не могла причинить таких страданий. Казалось, что-то просто пожирало его руки изнутри.