Прежняя любовь
Шрифт:
— Дело не в собаке, — отвечаю я. — Мне не нравится то, что ты не предупредил меня заранее. Ты постоянно создаешь ситуации, подразумевающие мое участие, и ожидаешь, что мне это понравится. Это разве нормально?
— Прости, сестренка, — бормочет он, как будто и в самом деле что-то понял.
В каком-то смысле это так и есть. Но во всех остальных смыслах он говорит это только для того, чтобы поскорее покончить с этой темой.
— В понедельник Джек должен выйти на работу, а я не могу ухаживать за собакой. Я едва способна пройти по комнате, не говоря уже о том, чтобы дважды в день выгуливать пса. Я вообще не понимаю,
— Сестренка, мне очень жаль.
— Да ничего и никого тебе не жаль! Уж лучше скажи об этом честно.
— Нет, жаль! — упирается он, и в его голосе звучит убежденность.
— Даже если я тебе поверю, а это очень большое «если», объясни мне, как я смогу все это делать? И как насчет денег на содержание собаки?
У Калеба хватает наглости на то, чтобы оглядеться вокруг, взглядом давая мне понять, что деньги для меня не проблема. Он не единственный, кто считает, что я отхватила жирный куш, выйдя замуж за Джека. Палома, которая продолжает мечтать о свадьбе с Девином, начала подыскивать мне замену уже через несколько часов после того, как мы сообщили ей о том, что собираемся пожениться. Она пришла в ужас, услышав от меня о намерении продолжать работать. Почти все мои знакомые были уверены, что я оставлю работу, хотя ничего ужаснее я себе и представить не могла, разве что речь бы шла об уходе за нашими с Джеком детьми. Я сохранила за собой место и каждый день ездила в Лондон на работу — так же, как и до замужества. И я продолжала вносить свой вклад в оплату закладной и оплачивать свою долю счетов.
— Мир тебе ничего не должен, — говорю я Калебу. — И мы с Джеком тоже. Если Бутч останется здесь на целый месяц, тебе придется за это заплатить.
— Я рассчитаюсь с тобой, когда вернусь, — кивает Калеб.
Я щелкаю пальцами у него перед носом.
— Фокус-покус! Не забывай, с кем ты разговариваешь. Я твоя сестра и знаю тебя как облупленного. Тут недалеко банковский автомат, где ты можешь снять деньги.
— Я уже использовал свой лимит на сегодня.
— Отлично. В таком случае деньги у тебя при себе.
Я протягиваю вперед руку ладонью вверх.
— Я все потратил на бензин по пути сюда, — быстро произносит он.
— Ты хочешь, чтобы я обшарила твои карманы? — спрашиваю я. — Ты же знаешь, что я это сделаю.
— Ах, сестренка! — вздыхает он и извлекает из кармана пачку банкнот.
Мне ясно, что там гораздо больше, чем его дневной лимит. Он выдергивает из пачки пару двадцаток и протягивает их мне.
Я смотрю на розовые банкноты в его правой руке, а затем на пачку в левой. Стремительным движением я выхватываю пачку из его пальцев. Я отсчитываю еще шесть розовых банкнот, забираю бумажки из его правой руки, а остальное возвращаю ему.
— Это деньги на наш отдых! — протестует он, встревоженно наблюдая за тем, как я сворачиваю изъятые у него купюры и прячу их у себя в декольте.
Я делаю это впервые в жизни, но не сомневаюсь в том, что брат не станет шарить у меня в лифчике ради того, чтобы вернуть утраченное. Даже у него есть свои принципы.
— Что нам теперь делать? — продолжает возмущаться он.
— Понятия не имею, но тебе стало бы намного проще ориентироваться в окружающем мире, если бы ты перестал думать, что я собираюсь посвятить свою жизнь решению твоих проблем.
Мне кажется, что вот сейчас он воскликнет: «Это нечестно!» — и в истерике бросится
— Пойду попрощаюсь с Бутчем, — бормочет он.
Мы выходим в сад. Выпачканный с ног до головы Джек лежит на земле, а рядом стоит Бенджи. Он зовет Бутча к себе, пытаясь заставить его перепрыгнуть через Джека.
— Ко мне, Бутч! — кричит он, хлопая себя ладонями по бедрам.
Тем временем Бутч самозабвенно гоняется за своим коричневым хвостиком, похожий на стремительно вращающееся кольцо шерсти.
Меня восхищает несгибаемый оптимизм Бенджи. Я обожаю энтузиазм, с каким Джек окунается в игры с моим племянником, и меня умиляет бестолковость Бутча, а также его в высшей степени неуместная кличка [2] .
— Ну что, дружище, — обращается Калеб к Бенджи, — нам пора. Говори «до свидания» Бутчу и всем остальным.
2
Butch — грубиян, наглец, насильник (англ.).
Бенджи забывает об игре, перепрыгивает через Джека и сгребает Бутча в объятия. Судя по всему, пес привык к подобному обращению и даже не пытается протестовать.
— Пока, Бутч. Пожалуйста, позаботься о тете Либби. Она очень классная. — Он еще сильнее стискивает Бутча. — Дядя Джек тоже классный.
Калеб подходит к Бутчу. Но вместо того чтобы обнимать его, он почесывает ему голову между ушами.
— До скорого, Бутч.
Затем Калеб оборачивается к Джеку и хлопает ладонью по его ладони — обменивается с ним жестом, подобающим мужчинам. Бенджи обхватывает меня обеими руками, врезаясь лбом мне в живот. От боли я едва не теряю сознание.
— До скорого, тетя Либби! Бутч хороший. Он о тебе позаботится.
— Спасибо, — едва выдавливаю я из себя. — Желаю вам с папой веселого отдыха.
— Дай пять! — оборачивается Бенджи к Джеку, а его отец подходит ко мне.
Обнимая меня, Калеб осторожен и нежен. Своими объятиями он меня неизменно удивляет. Я могу разрывать его в клочья за очередное проявление эгоизма, а порой и идиотизма, Но, когда я поворачиваюсь, чтобы в гневе покинуть его, он сгребает меня в охапку, прижимает к себе и говорит: «До свидания».
— Ну что ж, сестренка, — улыбается он, — береги моего мальчика Бутча и себя тоже.
— Обязательно, — киваю я.
Бутч прекращает ловить свой хвост и усаживается на траву, покорно глядя вслед удаляющимся Калебу и Бенджи. Но меня удивляет не это, а то, что он не машет им вслед лапой. Когда они исчезают за углом дома, Бутч оборачивается ко мне и, наклонив голову, пристально смотрит мне в глаза. Я понимаю, что он меня оценивает. Он хочет знать, соответствую ли я его стандартам. Похоже, он смирился с тем, что какое-то время ему придется жить со мной, независимо от того, отвечаю ли я его требованиям ко мне. Он встряхивается, что напоминает мне собачий эквивалент пожимания плечами, и подходит к Джеку. Видимо, в надежде хоть в нем найти родственную душу.