Презумпция любви
Шрифт:
Наконец Солнце зашло за дом напротив, и в комнате стало прохладней. Горка почувствовал, что ему свободней и спокойней дышится. Он поднял глаза на Иванну. Она в это время положила ложку, встряхнула головой, улыбнулась:
— Спасибо вам, хлопчики. Только, похоже, я одна такая прожорливая, а у вас в тарелках ещё дна не видать. Коська, мне даже неловко!
— Мы же кусочничали весь день, пока готовили. Нашему аппетиту разбег нужен. Сейчас тебя догоним. А не много мы перцу добавили? Тебе- то мы может и угодили, а голосу как?
— Вот- вот, — засмеялась
— А…у Вас…сопрано лирическое…да? — неожиданно спросил Горка осипшим баском.
— О…у тебя такое ухо?! Или тебе Костя сказал?
— Вы немного из Нормы пели. Значит сопрано, колоратура.
— Да. Тебе интересно?
— Очень. Вы соль диез третьей берёте или фа?
— Фа.
– И мама тоже…
— Ребята, — с напускной обидчивостью отозвался Лавров, — я что здесь — третий лишний? Что ещё за «фасоль»?
— Костик, разве мало я тебя просвещала в прошлом году?! Так что нечего ёрничать.
Она передразнила:
— «Фасоль»!
И Горке:
— А ты поёшь?
— Не- ет. У меня голоса нет. Я маме подыгрывал на пианино, когда она «Соловейко» пела.
— Алябьева?! — удивилась Иванка.
— Нет, это народная песня, там простой мотив. Но мама и на музыку Алябьева «Соловья» пела, и на Сен- Санса.
Тут Лавров не выдержал:
— Простите, господа артисты, но рояля в кустах у меня нет!
Иванна бросилась ему на шею:
— Даруй!
Горка ужасно покраснел, и стал суетливо убирать со стола пустые тарелки.
Лавров остановил его и громко рассмеялся.
— Если бы вы знали ребята, как бы мне хотелось всю жизнь вот так сидеть между вами и слушать! Но вы же меня бросите, бездарного такого! Так давайте хоть один вечер проведём, как мне о том мечтается.
Когда зазвонил мобильник Лаврова, он посмотрел на экран и сказал:
— Простите, мышки, звонит Господин Кот, пойду объясняться.
— Рудик, — не спросила, а утвердительно сказала Иванна.
Константин кивнул головой и поднялся:
— Пойду объясняться и «пардону» просить. Я та ещё хавронья.
Когда он вышел, Иванна сказала, вздохнув:
— Я всегда хотела иметь такого старшего брата, как Рудик…
Когда познакомились, ужасно на него злилась. Казалось, всё он присматривается ко мне по недоброму, через какой- то свой докторский микроскоп рассматривает. А у меня уже и бабушки не осталось. Ну, никого родного. Вот только одна близкая душа — Костя. И его пытаются отнять. А теперь вот Рудик и мне как брат.
— А у меня так не получится, — неожиданно для себя сказал Горка. — Я буду к дяде Косте хорошо относится отдельно от Доктора.
Иванна поднялась, пересела на место Лаврова, поближе к Горке.
— Игорь, Костя мне сказал, что живёт в квартире Рудика вместе с сыном своего погибшего командира. А больше я ничего не знаю, — с тревожными нотками в голосе сказала она.
— Ну, да. Всё правда, — ответил Горка. — Только отец мой не был его командиром. Они были в одном звании и служили в разных частях.
Помолчали.
— Папа не погиб, он умер. И мама тоже, — продолжил Игорь. — Она к нему поездом поехала. У них годовщина свадьбы была. Когда в вагоне у мамы приступ аппендицита начался, она думала, что перетерпит, не говорила никому. Её уже без сознания в часть привезли. А папа через несколько дней… от сердца.
Теперь я в интернате живу. И потому Доктор боится, что я дяде Косте навяжусь и жизнь испорчу.
Вы уговорите дядю Костю в санаторий поехать. Он без меня не хочет, а со мной нельзя. Вот из- за этого они с Доктором и ссорятся. Мне в городском лагере нормально. Только дядя Костя этому не верит.
Услышав шаги Лаврова, когда он был уже на пороге кухни, Иванна быстро вернулась на свой стул. И выражение лиц у них с Горкой стало таким, каким оно бывает у нашкодивших школьников, которых учитель едва не застал врасплох.
Лавров подозрительно посмотрел то на одного, то на другого и тяжело опустился на стул.
— Рудька обещал отоспаться и утром приехать, так что мы втроём тебя провожать поедем. Вы из Внуково летите?
— Да, но мне нужно приехать заранее, чтобы своих там найти. Ты Рудику сказал?
— Не волнуйся, все учтём.
— Давайте теперь пить чай. Костик, а в гостиной можно? Я там диван видела.
— Там стола нет, но чашки можно на стулья поставить, — быстро сказал Горка.
— «Хорошо придумано, старина Сизый нос!» — засмеялась Иванна — Устроимся втроём на диване. Костик, ну давай! Соглашайся!
Пока переносили посуду, небо затянули тяжёлые от влаги тёмные тучи, парусом забилась от ветра занавеска над открытой балконной дверью. Гостиная озарилась сполохами молний, за которыми ещё не поспевал гром.
Иванна села на диван боком, подтянув под себя ноги и накрыла их желто- зелёной юбкой. Как будто укрылась скошенной травой.
— Нам тепло, уютно, а кого- то гроза в поле застала или в лесу. Давайте выпьем за то, чтобы они поскорее добрались до какого- нибудь убежища.
У кого- то из вас есть интересная история про грозу? Расскажите.
— У меня! — сразу же отозвался Горка, который пристроился рядом с ней. — Мы сидели в дождь на открытой веранде. Гром гремел где- то очень далеко, и молний за деревьями не было видно. Бабушка вязала. Мама читала. А я рисовал за столом. И вдруг на веранду влетел золотой такой светящийся мячик. Он пролетел над моей головой, ударился об электрическую розетку и бах! Взорвался. Как этот мяч надо мной летел я не видел. Об этом мне мама рассказала. Они с бабушкой, когда его увидели, замерли. Потом говорили, что очень испугались, как бы я не поднял голову. Я взрыва не то, чтобы испугался. Просто вздрогнул от неожиданности. А бабушка сразу же меня схватила в охапку и просто потащила в дом. А потом закрыла все форточки, и дверь на ключ заперла. Наш сосед объяснил, что это была шаровая молния.