Презумпция смерти
Шрифт:
– ¡Buenas tardes, señor!
Офицер поднял брови:
– ¿Es Usted… de Russia?
– Si.
Офицер довольно хмыкнул и долбанул в паспорт Тимура штамп рядом с американской визой.
– ¡Bienvenido en los Estados Unidos, señor!
– ¡Muchas gracias, señor! ¡Hasta luego!
Тимур аккуратно положил документы в поясную, по последней московской моде, сумку, застегнул ее, сделал несколько шагов, и, судя по всему, окончательно оказался в Америке.
Кругом было как-то очень светло, просторно и чисто. Он принялся вращать
Стеклянные двери аэровокзала бесшумно разъехались, и Тимур Журавлев вышел на теплый калифорнийский ветер, под звездное калифорнийское небо.
Почему-то все пошло не так, как надо. У Тимура сосало под ложечкой, не то от голода, не то от растерянности.
Сначала его остановила дорожная полиция, эти американские гаишники. На велосипедах! Покрутив в руках документы, один велосипедист мрачно сообщил другому:
– Это международное водительское удостоверение.
Второй обратился к Тимуру:
– Сэр, вы видели дорожный знак «Стоп»?
Стараясь держаться уверенно, Тимур ответил:
– Вообще-то… нет, сэр. Правда, не видел.
Полицейский с отвращением продолжил:
– Вы только что проехали мимо двух знаков «Стоп» подряд, не остановившись, сэр. Я прошу вас впредь быть очень внимательным, когда вы управляете автомобилем в Соединенных Штатах, сэр. Перед знаком «Стоп» вы обязаны остановиться, и только после этого можете продолжить движение. Счастливого пути, сэр. – И, обращаясь к напарнику, – Верни ему права.
Как же, внимательным! Да разве тут можно ездить? Все дороги расчерчены, как площадка в автошколе, все ярко освещено, просто дурдом какой-то! А теперь его угораздило заблудиться…
Поверх рулевого колеса он держал карту штата Калифорния, на месте пассажира лежала карта штата Невада. Впрочем, до Невады было, кажется, не ближе, чем на карачках до Китая.
Чтобы попасть в Лас-Вегас, нужно сделать одну очень простую вещь – найти шоссе номер 15, так? Так. А до шоссе номер 15 проще всего добрать по шоссе номер 10, так? Так. И он своими глазами видел въезд на шоссе номер 10, так? Так. Все так!
Тогда каким же образом он угодил на чертово сто первое шоссе!? Почему так получилось, что он уже второй час крутится возле Лос-Анджелеса, и не может толком от него отъехать? Вот черт!
А хуже всего было то, что он зверски устал и проголодался. Действовала и разница во времени – пока он летел в самолете и путешествовал по местным окрестностям, в Москве настал полдень следующего дня, здесь же был час ночи.
Я так не выживу, решил он. Мне нужно что-нибудь съесть. Гамбургер. Или лучше стейк. Вот именно, стейк. Хорошо прожаренный стейк. Запить его пивом, настоящим американским «Бадвайзер». И ненадолго заснуть. Совсем ненадолго – до утра. Ведь до утра всего несколько часов.
Только не возвращаться в Лос-Анджелес. Я там не разберусь, что к чему. Мне нужен какой-нибудь городок. Маленький городок, с бензоколонкой
Городок, в который он попал, съехав со «сто первого», назывался Реседа.
Часть III. Мертв по прибытии
Глава 10
– Алло, Осипов слушает.
– Андрей Иванович?
– Слушаю вас.
– Это вас Ян беспокоит.
– Ян?
– Ага. Сергей Ян. Оззи, ты что, совсем очумел? Я сто баксов поставил на то, что ты узнаешь меня по голосу.
– Серега!
– Так-то лучше… Слушай, я так и знал, что ты там вообще уже одичал в своем айти-бизнесе. Давай-ка «посидим» на четверых, как в старые добрые времена. Нику мы уже нашли, она в восторге от этой идеи.
– В старые добрые времена мы, помнится, «сидели» на пятерых…
– Пятого тоже вспомним. Твоя контора ведь на Марксистской? Там у вас есть неплохой итальянский ресторан…
Как обычно, пунктуальный Осипов прибыл на место встречи первым. Больше всего он боялся того, что вслед за ним в ресторан ввалится эта счастливая пара, Лера и Сергей. Но все сложилось как нельзя лучше – не успел он заказать кофе, как появилась Ника.
– Оззи!
Они расцеловались. Ника грациозно уселась на диван напротив Осипова – юбка выше колен натянулась на бедра – и распахнула меню.
– Что тут хорошего? Оззи, как эти салаты?
Определенного ответа не требовалось. Чтобы составить Нике компанию, Осипов принялся водить пальцем по своему экземпляру меню. В действительности же он украдкой наблюдал за Никой.
Изменилась ли она за семь лет? Да, пожалуй, изменилась. Что-то стало не так. Одета с вызовом, но отчего это не выглядит так женственно, так сексуально, как раньше? Это, пожалуй, что-то в глазах. Жесткость. Мимические складки на лбу – раньше они появлялись, пожалуй, только, когда обычно солнечная Ника сердилась на Тимура. Никому больше не удавалось так ее раздосадовать. А ведь Тимура-то больше нет, давно нет. На кого же ты так хмуришься?
– Чем занимаешься, Андрей? Слышала, ты теперь в айти-бизнесе, бросил журналистику? Жаль…
– Даже и не спрашивай, чем я занимаюсь. Расскажи лучше о себе. Как твое телевидение?
– Да тоже не спрашивай.
– Что, покупатель всегда прав?
Ника подняла брови.
– Это ты о рекламодателях? Ну, знаешь, на телевидении не совсем так, как в прессе. По крайней мере, на государственных каналах… Во-первых, есть список тем, которых вообще нельзя касаться.
– Что – действительно, настоящий список? Утвержденный документ?
– А ты давно научился говорить «что» вместо «че»? Это, скорее, негласный список. Но, как в том анекдоте, «он есть». Недавно моя группа подготовила передачу об эпидемии гриппа в московских школах. Все по правде – настоящие школы, настоящие врачи, настоящие дети, ну и сыворотка эта несчастная, которой их кололи… И, представь себе, московский комитет по здравоохранению ее запрещает. Спросишь, какая связь между Минздравом и телевидением?