Причина его одержимости
Шрифт:
– Нормально.
– Похоже, тебе закатили сцену ревности, – дразню Кира, настойчиво вглядываясь в его лицо. Он усмехается и машинально оборачивается, чтобы проследить за Ари. Наблюдать за той со стороны – одно удовольствие. Смешная она. То возле кустика остановится цветочки понюхать, то так припустит, что потеряет крокс. Я с маниакальной одержимостью впитываю в себя все, что вижу, как будто боюсь, что мое счастье у меня снова отнимут. Интересно, когда это пройдет? И пройдет ли хоть когда-нибудь.
Мимо Кирилла, выставив перед собой грудь,
– Решила не отставать от Ариши и тоже меня поревновать?
– Ага. Еще чего, – закатываю глаза. Выходит неубедительно, потому что Кир в ответ скалится. Я в бессилии плещу ему в лицо водой. Детская выходка, да. Идиотская ревность.
– Поревнуй. Это полезно. Правда, изматывающе.
– Откуда тебя знать?
– На тебя пялятся все мужики в бассейне.
– Глупости. Тебе кажется, – качаю головой, но все же начинаю невольно оглядываться.
– Я серьезно. Вон тот в красных шортах, и папа Аришиной несостоявшейся подруги, кстати, тоже.
– Зная твой темперамент, удивительно, как ты еще не полез бить им морды, – фыркаю.
– Бить? Зачем? Пусть смотрят. Мне не жалко. Трахать-то тебя все равно буду я.
– Кир! – выдыхаю, шокированная. Но шок – это для виду, а внутри у меня уже все в тугие узлы стягивается и наливается томным жаром.
– Но ведь буду же? Твои торчащие соски даже сквозь чашечки купальника видно.
– Пойду, помогу Арише с мороженым.
– Трусиха.
На самом деле нет. Но мне определенно еще привыкать и привыкать к дерзости сопляка. Вас удивляет, что я до сих пор так его называю? Зря. В этом слове нет каких-то негативных коннотаций. Скорее оно подчеркивает скандальность происходящего между нами, а потому будоражит.
День проходит просто прекрасно. После обеда мы спускаемся к морю. Меня всегда удивляло, почему люди предпочитают мариноваться в бассейне, когда можно плавать в море, отдаваясь его мощной стихии. Там же встречаем закат, очень ранний, как и везде на юге. На ужин идем в рыбный ресторан. Краситься в такую жару – себе дороже, но я решаю хоть немного прихорошиться. Белое короткое платье подчеркивает мой идеальный загар. На фоне меня даже поцелованные солнцем Кир с Аришей смотрятся на несколько тонов светлее. Такая я смугляшка.
Взгляд Кирилла загорается, когда я выхожу, и не гаснет все время ужина. Краем уха слушаю их болтовню с Ари. И ерзаю, ерзаю, ерзаю…
Нам приносят заказ. Разливают вино. Я с жадностью припадаю к бокалу.
– Эй, а тост? У нас вообще-то праздник, – возмущается Кир.
– Да? Тогда говори. А я с радостью послушаю.
– Без проблем, – усмехается парень, подхватывая бокал. – Давайте выпьем за моих любимых девочек. За тебя, Ари, и за тебя, Аня. За долгожданное воссоединение нашей семьи. Обещаю, что никому больше
Заканчивает Кирилл с улыбкой, которая, впрочем, не касается его глаз. Я немного ежусь. Хотя ничего нового и не узнала. Он все такой же на мне повернутый. Похоже, зря я парюсь по поводу более молодых соперниц. Если честно, я даже не видела, чтобы Кир смотрел по сторонам. А уж чтобы он смотрел на кого-нибудь так, как на меня смотрит – и подавно. Чтобы не известись от сомнений, мне всего-то и нужно уже сейчас чуть внимательнее относиться к собственной внешности, чтобы, когда ему будет сорок, а мне – сорок семь, выглядеть лет на десять моложе. При наличии денег, хорошей генетики и косметолога это, в общем-то, вполне посильная задача.
– Мы никуда не убежим, да, мама?
– Конечно, – улыбаюсь Арише.
– Даже если я налажаю? – подхватывает Кир.
– Мы все неидеальные, Кирилл. Я тоже буду лажать, поверь.
– Лажай. Я придумаю, как тебе извиниться…
Кирилл проходится по моей коже медленным тлеющим взглядом, очень явственно давая понять, в какой форме эти самые извинения он примет. И я опять вспыхиваю. Надоело! В конце концов, я так тоже могу. А тут еще как раз мидии приносят. Отламываю кусочек багета, макаю в соус и кладу на язык.
– М-м-м. Божественно.
– С огнем играешь.
Томно облизываюсь. Веду по нижней губе пальцами, якобы стирая остатки соуса.
– Ты про что? – невинно хлопаю ресницами.
– Не боишься, что замучаешься тушить?
Нет. Я, черт его дери, только и жду этой возможности.
– Жаль, у нас всего этот уикэнд, – откашливаюсь, съезжая с темы.
– Ты можешь убедить меня задержаться.
– Нет, Кир, что ты. Я же понимаю, что у тебя там борьба не на жизнь, а на смерть. Все нормально. Пара дней – значит, пара дней. Нам хватит.
– Не уверен, что хватит мне, – кривит губы в порочной улыбке сопляк. – К тому же у меня контрольный пакет акций. Им придется прогнуться.
– Ты же еще не вступил в наследство, – теряюсь я. Кирилл подкуривает. Изящно затягивается и, запрокинув голову, выпускает дым.
– Я акции отца начал скупать пачками, когда появились первые свободные деньги.
– Зачем? – хлопаю глазами. – Разве не проще было вложить их в развитие собственного проекта?
Я мало что смыслю в бизнесе, но вроде делают именно так…
– Конечно, проще. Но мне нужно было подстраховаться.
Подстраховаться? Подстраховаться… Губы приоткрываются. Ну, конечно! Он ведь говорил!
Сглатываю.
– И кто знает, что у тебя есть эти акции?
– Ты. И вот… Ариша.
– Мне это совсем не интересно. Давайте лучше поговорим про что-то другое, – вздыхает та.
Игнорируя дочь, я замечаю:
– Но ведь контрольный пакет – это огромные деньги. Откуда они у тебя?
– Я не все акции купил. Большую часть отец сам переписал на меня.