Причина его одержимости

Резник Юлия

– А зачем?

– Распределяя риски, – пожимает плечами

– Получается, у Ариши нет никакого наследства?

– Скажем так, оно не такое большое, как могло быть. Но вам совершенно не о чем беспокоиться.

А я и не беспокоюсь. Я просто в шоке. Признаться, я до сих пор держала в уме, что Кирилл в отношениях с Ари преследует какую-то выгоду. А оно… Нет. Все по-честному. Господи, ну я и дура! Просто конченая.

– Ясно.

– Ты расстроилась?

– Нет, Кирилл. Я разозлилась. На себя. Ты специально ничего мне не говорил? Проверял? – хмыкаю.

–

Не мог себе отказать в этом удовольствии. Хотел, чтобы ты была со мной просто так, а не потому, что отец ни черта не оставил дочери.

– Понятно. Значит, тебе совершенно не нужно было становиться ее опекуном?

– Нужно. Но не для того, чтобы получить доступ к ее активам.

Невероятный… Совершенно невероятный мальчик. Нет. Мужчина. Мой мужчина…

ГЛАВА 24

– Ну, что скажешь?

Огромное полотно падает вниз, открывая глазам стильную вывеску с названием моего магазина. Перевожу восторженный взгляд за спину. Там, обнимая меня за талию, стоит Кирилл. В его облике все как всегда – идеальный костюм, галстук, рубашка. За исключением, может, того, что теперь я принимаю личное участие в выборе его гардероба и слежу, чтобы он был в порядке.

– Не рано? – пугаюсь я. – Внутри же еще столько всего надо сделать!

– Не нравится?

– Нравится, очень! Я же сама согласовывала макет, – успокаиваю парня. – Просто мне казалось, что вывеску устанавливают в последнюю очередь.

– А-а-а. Нет. Пока откроетесь, она как раз успеет привлечь внимание.

– Тогда супер. Спасибо большое.

Порывисто обнимаю своего идеального мужчину, целую в квадратный подбородок и застываю вдруг, потому что картинка перед глазами резко исчезает. Будто кто-то щелкает выключателем, погружая во тьму мой мир. Все длится какие-то доли секунды, но от внимания Кирилла ничего, вообще ничего, что касается меня, не ускользает. Он подхватывает меня под поясницу и прижимает к себе.

– Что такое, Ань? Тебе плохо?

– Нет. Просто резко дернулась. Зайдем внутрь?

Настороженно на меня глядя, Кирилл кивает, но последовать за мной не спешит. Осторожно прислоняет меня к стеночке, а сам возвращается к машине:

– Воды принесу, – поясняет свои действия.

На все про все уходит не больше пары десятков секунд. И вот уже у меня в руке открытая бутылка воды. Кирилл даже об этом позаботился, да. Сам скрутил крышку.

– Точно все в порядке?

– Абсолютно.

В машине у нас оборудован мини-холодильник, так что вода не только вкусная, но еще и прохладная. Действительно становится легче. Решительно шагаю в приоткрытую Кириллом дверь. Остро пахнет известкой – как раз оштукатурили стены. Осматриваюсь по сторонам и судорожно сглатываю слюну, поймав себя на идиотском желании их полизать. Если что, я о стенах, да… Иногда на меня находит. Например, во время беременности мне хотелось грызть кусковой мел. И вот опять. Но я же не беременна.

– Отойду в туалет на минуточку.

В туалете уже успели установить сантехнику и уложить плитку на полу. Стены еще не трогали. Включаю

воду в раковине. Достаю коробочку с противозачаточными. Разглядываю. Сглатываю и пробегаюсь пальцами по волосам. Месячные должны были прийти еще позавчера. Когда принимаешь таблетки, задержек обычно не происходит. Организм работает как часы. А тут еще это обильное слюноотделение на известь. Меня начинает немного потряхивать. Кончиками вибрирующих пальцев прохожусь по грудям. Те очень, очень чувствительные. Я это еще утром заметила.

Мои легкие в коллапсе, качают воздух неравномерно и громко. Наверное, от этого опять начинает кружиться голова.

Господи, каковы вообще шансы залететь на таблетках? Достаю телефон и гуглю. Ноль целых, три сотых процента. Каковы мои шансы войти в число тех, кому не повезло? Да нет. Нет. Не может быть таких совпадений.

– Аня, ты в порядке? – стучит в дверь Кирилл. Суетливо собираю сумочку. Зеркала в туалете пока нет. Но я и без этого знаю, что выгляжу непривычно взъерошенной и возбужденной. Поэтому следующий вопрос Кира вполне очевиден:

– Что случилось?

– Ничего.

Тяжелый взгляд проходится по мне рентгеном.

– Тебе плохо?

Невинный вроде бы вопрос. И даже оправданный, учитывая, что совсем недавно мне действительно поплохело. Но мой возбужденный мозг цепляется за него, как по команде:

– А почему ты думаешь, что мне плохо, Кирилл? Для этого есть какие-то причины?

Наши взгляды с сопляком скрещиваются. И чем дольше я на него смотрю, тем острее становится необходимость заплакать. Я почти не сомневаюсь, какой результат будет у теста, если я его сделаю. И я почти уверена, что сопляк это как-то подстроил. Потому что на дне его глаз, как он это ни прячет, страх. Лютый страх и абсолютное непонимание, что делать дальше.

Я отступаю на шаг и, прикрыв лицо ладонями, медленно стекаю по стене.

– Аня…

– Не трогай меня!

В голове бабочкой со сломанным крылышком трепыхается один только вопрос – зачем? У нас же все хорошо! Боже, у нас все прекрасно. Я никогда не была настолько счастливой. Никогда, никогда, никогда! Я засыпать не хочу, потому что жаль отпускать в прошлое еще один день с тобой. Я просыпаюсь с улыбкой на губах и первым делом тебя целую! Я таю… таю… таю… От того, что ты такой. Мой. Самый лучший. Для меня созданный. Я с головою в тебе тону. Я, блядь, доверяю! Ты представляешь, что для меня значит кому-нибудь доверять? После всего, что со мной было.

– Аня, послушай, малыш, не надо сидеть на холодном полу.

– Просто… Как ты это сделал, Кир? Скажи? Как?

Я вскидываю ресницы. От равнодушия Кирилла ничего не осталось. Его взгляд мечется. На скулах перекатываются желваки. Будто что-то рвется из него, не вмещаясь под кожей.

– Ты беременна?

– А разве не на это был расчет?

Отворачивается. Нервно пробегается пальцами по волосам.

– Давай обсудим это в нормальной обстановке. Не здесь.

В панике разбегающиеся мысли неожиданно тормозят. И шум в голове стихает. Я все понимаю. Все вижу кристально ясно.