Приданое для Царевны-лягушки

Васина Нина Степановна

Странно, но Платон совершенно не удивился – то ли тоска еще не отпустила, то ли он отравился безразличием вчера в кабинете Коли Птаха.

– У вас теперь хлопот прибавится, – продолжала незнакомка, шагнув к Платону ближе, – считай – два взрослых мужика, им и приготовить надо, и убраться после них. Я много не запрошу, сговоримся.

– Сговоримся... – повторил Платон, потом очнулся и легонько стукнул себя ладонью по лбу. – Извините, я сразу не сообразил – вы из Конторы? Вас прислали по работе, да?

– Я сама по себе, – ответила

странная дама. – А вы что, хотели из фирмы помощницу по дому заказать? Вот видите, как удачно вышло.

– Не понял, я должен еще и вас поселить к себе вместе с племянниками? Мне об этом ничего не говорили, извините...

– Мне есть где жить. Буду приходящей домработницей. Вы меня не помните? – женщина подошла еще ближе, запах духов стал нестерпимым.

– Э-э-э... Простите, я ничего не понимаю. Почему я должен вас помнить?

– Ну и не надо, – отстранилась она. – Зовите меня Аврора. Думаете, мальчики приедут с багажом?

– Понятия не имею, – Платон отступил от нее в сторону.

– Уже пора, – заметила женщина и кивнула на двери. – Вы идите один, а я вас у машины подожду. Представите меня мальчикам, как домработницу.

– Черт знает что такое!.. – прошептал Платон, шагнул к распахнувшимся дверям и столкнулся с высоким худым мужчиной, тут же ухватившим его за плечи.

– Простите, я...

– Где вы ходите? Самолет давно прибыл, вас уже ждут!

Платон вскинул глаза, но лица говорившего разглядеть не смог – только выступающий острый подбородок: став на цыпочки и задрав вверх голову, человек хищно осматривал зал.

– Отпустите меня, – Платон повел плечами.

– С кем вы вступили в контакт?

– Куда я вступил?.. – освободив плечи, Платон быстро развернулся и постарался уйти, но был схвачен сзади за пиджак.

– Не туда, – сквозь зубы процедил странный мужчина. – Направо. И побыстрей, а то они уйдут ловить такси.

Платон посмотрел в указанном направлении.

У киоска с сигаретами стояли два весьма упитанных молодых человека. В ярких майках, легких шортах ниже колен и в чудовищно огромных одинаковых кроссовках они выглядели почти комично, если бы не устрашающие бицепсы на руках. Тот, что пониже, был в мотоциклетном шлеме. А младший – Платон узнал Веню по цвету волос – имел в рыжих кудрях крошечную клоунскую остроугольную шапочку, подвязанную под подбородком резинкой.

– Анкл бэнц! – заорал Веня и ткнул брата локтем.

Подхватив с пола увесистые рюкзаки, они побежали к Платону, сметая попавшихся на пути людей.

– Анкл-анкл-анкл-бэнц! – продолжал кричать рыжий Вениамин, бегая вокруг Платона. Старший Федор сдернул шлем, обнаружив под ним короткий ежик черных волос, схватил Платона за лацкан пиджака и стал просить его постоять спокойно три секунды.

– Три секунды! – кричал он, хотя Платон застыл на месте как окаменелый. – Один момент! – Свободной рукой Федор судорожно рылся в кармане широких шорт и наконец выудил небольшую темную бутылку.

Сорвав

зубами пробку, Федя заткнул горлышко большим пальцем и, изобразив на лице зловеще-радостную ухмылку, взболтал содержимое, после чего облил пенной струей Платона с головы до парадно-выходных ботинок.

Судорожно всхлипнув, когда пена ударила в лицо, Платон закрылся руками, но с места не сдвинулся. Кое-как утеревшись, он осторожно открыл глаза и обнаружил братьев, радостно скачущих вокруг него с тем же идиотским припевом: «Анкл-бэнц! Анкл-бэнц! Анкл-анкл-бэнц!»

Ухватив того, который оказался ближе, Платон спросил:

– Что это?..

– Это кола! – радостно заорал Вениамин. – Мы тебя побратали! Давай клешню!

Вцепившись в ладонь Платона, Веня вдруг выпятил грудь и изо всей силы дернул дядюшку за руку на себя. Потом Федя повторил этот же ритуал, но уже более осторожно – учитывая особенности фигуры Платона – он врезался в племянников не грудь в грудь, как полагалось при братании, а весьма обширным животом.

– Минуточку, стойте же. Мальчики! – повысил голос Платон, освободил ладонь и потряс ее, восстанавливая кровообращение. – Давайте пойдем в машину и поговорим. Разреши, – он взял из руки Феди полупустую бутылку и рассмотрел ее. Действительно, кока-кола. Интересно, готовы ли к ее пятнам современные химчистки?..

– Анкл, мы тебе еще подарок везли, – от души сообщил Федя.

– Цветок в горшке. Канабис. Молоденький совсем, – уточнил Веня.

– Его пограничники отобрали в аэропорту, – погрустнел Федя.

– Козлы! – закончил Веня.

– Шлем!! – вдруг заорал что есть мочи Федор и бросился назад. Подобрал с пола забытый шлем и бегом вернулся.

Платон осторожно попытался разогнуть ноги в коленах. Он почему-то слегка присел от крика племянника.

– Анкл, ты здорово выглядишь! – Федя стукнул Платона по спине пятерней.

И колени разогнулись сами собой.

У автостоянки братья заспорили, кто поведет. Платон слушал их с ужасом.

– Машину буду вести я, – как можно тверже сказал он.

– Брось, анкл, мы уже три дня не крутили баранку, – отмахнулся Федя.

– Но ты можешь сидеть на переднем сиденье, – великодушно разрешил Веня. – Где твой катафалк?

Платон поднял руку, чтобы показать где, и застыл в ленинской позе, так любимой скульпторами.

У его джипа, прислонившись ягодицами к багажнику, курила женщина. Та самая.

– Эта кошелка с тобой? – спросил Федя.

Платон опустил руку. Он совершенно забыл о незнакомке. Более того, в душе Платон надеялся, что ему просто-напросто попалась подгулявшая сумасшедшая, из тех странных женщин, что носят на вечерних платьях лисьи шкурки с засушенными головами и лапами и обливаются духами, выходя в булочную. Иногда такие дамы появлялись в его жизни бесполыми призраками унылого бомонда, оставляя после себя желание напиться. Но, бог мой, она безошибочно определила его машину!