Приглашение на казнь
Шрифт:
Замок спит и можно без опаски включить фонарик.
Ступив в свою комнату, она сразу же почувствовала чужое присутствие, спешно выключая лампион. Сердце ухнуло вниз. Прижавшись к стене, замерла. Со стороны кровати слышалось шумное прерывистое дыхание.
Сжавшись, сосредоточенно готовясь к отпору в случае нападения, она всматривалась в темноту. Ничего не происходило. Крадучись приблизилась к кровати. Поперёк неё, раскинув руки, развалился Бригахбург. Девушка недоумевала. Когда сказала ему «Идите», не имела же она в виду, что идти нужно
Наташа зажгла свечу, ставя на столик у ложа, думая, как следует поступить в данном случае? Забравшись на кровать, безжалостно похлопала сиятельного по щекам. Бесполезно!
Позвать кого-нибудь, чтобы вывели его отсюда? Сделает хуже себе. Скажут, что… Нехорошее скажут! Фыркнула. Весь хмель из головы выветрился. Уйти самой? Куда? Да и увидят, что утром он будет выходить из её комнаты.
Мысли полетели в другом направлении. Вот, стоило только Бруно отказаться от неё, как граф сделал соответствующие выводы и уже тут как тут.
— Сволочь! — трясла она его со всей силы, шепча проклятия. Вытянуть бы бесчувственное тело в коридор и пусть валяется там? Заболеет на каменном полу, нужно будет лечить, а таблеток почти нет. И попробуй вытащи такого бугая. Развалился здесь! Пнула его от души, не чувствуя удовлетворения.
— Гад! — слёзы бессилия уже спешили подтвердить безысходность ситуации. Закрыв лицо руками, Наташа шепнула: — Все мужчины сволочи.
Бруно… Она уже успела впустить его в своё сердце. Поверила, что может быть счастлива. Тяжёлые стоны вырвались вместе с хлынувшими из глаз удушливыми слёзами. Она так надеялась пережить его измену спокойно, не травмируя душу жалостью к себе.
«Ну, вот и всё, ну, вот и всё, я ухожу из твоей жизни…» — выдернулись из памяти слова песни. Кружась и стеная, бились в сознании, наполняя едкой горечью.
Одна… Снова одна… И снова больно…
Холодно. Очень холодно. Дрожь не унималась.
Наташа забралась под одеяло с другой стороны безразмерной кровати. Рыдания терзали тело. За что Бруно так обошёлся с ней? Значит, Эрна права: Бруно её мужчина и так было всегда. Они любят друг друга и выбор им был сделан давно. У них близкие отношения. Очень близкие. Третий лишний.
А может быть, всё к лучшему? К чёрту этого рыцаря с его прачкой. Наташа отёрла мокрые от слёз щёки. Не может быть, чтобы не было другого выхода. Нужно думать. Она коснулась затылка, растирая кожу под волосами, прикрывая глаза.
Вскочив с кровати, метнулась в умывальню за полотенцем и связала ручки двери. Сняла поясной ремень с Бригахбурга, забирая кинжал под свою подушку: пусть только попробует сунуться. Прислушавшись к выравнивающемуся дыханию его сиятельства, успокоилась и укрыла его краем одеяла. Через пару часов попробует разбудить мужчину снова.
— Госпожа,
Наташа с трудом открыла глаза. Рядом кто-то кашлянул, прочищая горло, собираясь ответить.
Девушка, всё молниеносно вспомнив, подпрыгнула. Дикой кошкой бросилась на мужчину, наваливаясь на него грудью, закрывая ладонями его рот:
— Кэйти уходи, — сказала громко и неожиданно спокойно, — я ещё посплю.
— Госпожа, вас графиня ждёт.
— Скажи ей, что я буду позже, — Наташа сильнее надавила на рот Бригахбурга, ожидая от него очередной пакости.
Впрочем, он не протестовал. Его непонимающий взгляд блуждал по её лицу, словно он видел её впервые. Убедившись, что служанка ушла, девушка отняла руку.
Его сиятельство продолжал безмолвствовать, с удивлением рассматривая складки полога над собой.
— Не стройте из себя святую невинность, — зашипела Наташа, раздражаясь.
Он вздёрнул бровь, облизывая воспалённые сухие губы:
— Что здесь происходит? — недоумение выглядело искренним.
Девушка поразилась, насколько мужчина может быть лицемерным.
— А теперь, — она проигнорировала вопрос, бросая ему кинжал, — покиньте мою комнату. И скажите спасибо, что я вас не выволокла ночью на площадку и не скатила с лестницы.
Герард ничего не понимал. Последнее, что он помнил, как за ней закрылась дверь кухни. Тряхнул головой, слыша звон в ушах. Вращал головой, понимая, что находится в комнате русинки.
— Поспешите, господин граф, — ледяной тон русинки указывал на её крайнюю степень недовольства. Ни тени улыбки на её лице. Он бы сказал, что её прищуренный взор выражает небрежение. Припухшие глаза и губы наводили на мысль, что она плакала. Бесспорно, плакала. Он помнит, как ходил к Бруно и что там видел.
Бригахбург сел в постели покачиваясь. Кружилась голова.
— Что за чёрт? — голос осип, как после недельной беспробудной пьянки.
— Господин граф, я жду, — Наташа раскручивала ручки двери, видя, что он «тормозит». Это действовало на нервы. — Если вы хотите выставить меня в неприглядном свете перед всеми, тогда оставайтесь, — недобрый её взор прошил его насквозь. — Конечно, теперь за меня некому заступиться. Ко всем прочим злосчастьям добавилось ещё одно: меня бросил жених. — Она чувствовала закипающую злость, замешанную на слезах. Ещё немного и сорвётся. Рванула дверь, распахивая: — Уйдёте вы или останетесь — решать вам.
Девушка прошла к окну, открывая его. Утро встретило пасмурным небом и тишиной.
— Я заступлюсь за тебя, — приподнялся Герард, оседая назад.
— У вас есть невеста. Вот за неё и заступайтесь, — почуяла неладное Наташа.
Подойдя к мужчине на расстояние вытянутой руки, наклонилась, уставившись в его лицо. Блуждающий прищуренный взгляд, бессознательное покачивание головой. Он напомнил ей китайского болванчика. Такое же выражение угодничества и покорности, полное отсутствие сопротивления.