Приглашение на казнь
Шрифт:
Наташе было больно. Ей казалось, что перекрыли доступ кислорода в лёгкие. Голова болела, грозясь расколоться на тысячи маленьких осколков. Девушка запищала, размахивая руками:
— Меня не надо в жёны! У меня есть жених!
— Жених? — слышалось, словно через вату. — Я тебе покажу — жених!
Её куда-то тащили. Наверное, убивать. Или насиловать.
— Сговорились снова? — недовольно гундосил насильник.
Размытое серое пятно убийцы маячило перед глазами страдалицы.
Она упиралась, цепляясь
Загремел, опрокидываясь, стул.
В умывальне дверь, за которую она уцепилась, больно грохнула мужчину по руке. Он угрожающе зашипел.
Иноземка довольно прохрипела:
— Так тебе и надо! На беззащитную девушку нападать? Не стыдно?
В ответ насильник схватил её за голову, пытаясь оторвать.
Наташа закричала, размахивая руками, чувствуя, что её голова погружается в холодную воду. Её топят! Она пыталась вывернуться, посылая толчки ногами в разные стороны. Вот! Кажется, попала куда-то!
Экзекутор взвыл, сильнее сжимая её и безжалостно окуная глубже:
— Драться удумала? Тихая, примерная госпожа? Барсучиха! Дикая, своевольная русинка!
Госпожа забулькала, слабея. Перед глазами поплыли алые круги. Сил сопротивляться уже не было. Грозное шипение палача становилось невнятнее, тише… Он победил.
— Svoloch’, — булькнула она, обмякая и заваливаясь на бок.
Шум сразу прекратился. Наступила долгая благодатная тишина.
Снилось что-то приятное.
Девушка улыбалась, чувствуя, что это приятное где-то рядом, только нужно протянуть руку. И она тянула руку. Нет, обе руки, чтобы поймать то, очень нужное, и уже никогда не выпустить. И действительно поймала. Это что-то вырывалось, но Наташа ведь не намерена выпустить своё счастье?
— Tishe, ne trepyhaysya, — шептала она распухшими губами. — Ty moyo. Ne boysya, tebe ne budet bol’no.
«Счастье» громко завыло. Глухая боль пронзила голову. Госпожа поморщилась, со злостью дёрнув его, чтоб оно заткнулось. Открыла глаза. Что-то рвалось из её рук. Она сфокусировала взгляд. В руках мёртвой хваткой была зажата коса Кэйти.
Служанка поскуливала, пытаясь разжать пальцы иноземки. За ней возвышалась размытая мужская фигура, смутно кого-то напоминая. Сапожник?
Русинка с трудом разжала пальцы и, покачиваясь, села в кровати:
— Не скули, — тихо промямлила она, сжимая голову руками. — Что ему нужно? — Она кивнула на мужчину. — Пусть уходит.
Кэйти всхлипнула.
Сапожник придвинулся ближе, одновременно садясь на стул у кровати.
Наташа вздрогнула, вглядываясь. Господин? Он хмуро смотрел на неё. В её животе неприятно похолодело. Машинально поднесла руку к голове, ощупывая, коснулась распухших сухих губ.
— Что, плохо? — его сиятельство ухмылялся, прищурив глаза. — Сушит?
Девушка нерешительно
— Что же здесь произошло вчера? — продолжал граф. — Шабаш или ещё что… поинтереснее? Юбку зачем задирала? Сына моего совращала?
Кэйти, показавшись в дверях умывальни, пискнула, снова скрывшись там.
— Что? — Наташа притронулась к голове, пытаясь в ней утихомирить вибрирующий колокол.
— Кэйти! — рыкнул мужчина. — Дай кувшин!
— Ой, я больше не буду! — госпожа рванулась с кровати, ожидая потока ледяной воды на больную голову. Но была прижата за плечо к спинке ложа у изголовья.
— Пей! — Герард толкнул кувшин в руки.
— Травить будете? — русинка обречённо приняла сосуд, робко поднося к лицу, намереваясь, как бы случайно, выронить. Оттуда вырвался хмельной сладковатый запах эля. — Пиво… — Она жадно приникла к горлышку.
Прохладные его струйки побежали по подбородку, шее, прячась за вырезом сорочки.
Граф проводил их мрачным взором.
Наташа, блаженно улыбаясь, вытерла губы тыльной стороной ладони:
— Спасибо.
— Сколько времени тебе нужно, чтобы облачиться и привести себя в порядок? — он не спускал глаз с её лица.
Девушка, надув губы, молчала. Пора завтракать? Или обедать?
— Я не хочу есть.
— У тебя никто не спрашивает, чего ты хочешь. Граф фон Фальгахен привёз человека. Он хочет поговорить с тобой.
— Кого? — говорить ни с кем не хотелось. Подташнивало.
— Узнаешь. Жду тебя в кабинете.
Она откинулась на подушку, поворачиваясь к окну. Пасмурно. От этого спать хотелось ещё сильнее. В глазах закипали слёзы. Что она натворила? Лучше бы закрылась и напилась одна. Сама виновата.
Комната была прибрана. На столике лежали украшения с изумрудами. Иноземка вздохнула. Надо вернуть их Юфрозине. Её краб не стоит даже самого маленького камня в диадеме. И какого чёрта она надумала меняться с Фросей? Нет, спиртное до добра не доведёт. Вспомнив всё, что произошло вечером, закрыла лицо ладонями. Ей срочно нужно попасть к ведунье и попросить трав для успокоительного отвара. Только так.
— Госпожа, — Кэйти выглянула из умывальни, — вам лучше послушаться хозяина и поторопиться. Он сегодня злой.
— Вижу, — Наташа осторожно приподнялась, усаживаясь в постели. Резко вставать нельзя. Кружилась голова.
Служанка вынесла почищенное платье, развешивая его на спинке стула, вздохнула:
— Вот не знаю, куда сначала пойти… Как вы думаете?
— Что? — девушка не улавливала сути вопроса.
— Священник скоро прибудет. Надо идти в церковь. А потом на круг. Там до вечера будет выставлена на шесте голова фрейлейн Клары. Надо посмотреть. Вот куда сначала идти: на круг или в церковь? Вы куда сначала пойдёте?