Приглашение
Шрифт:
– Да-да. Она.
– М-м-м, не успел рассмотреть, если честно. Меня больше интересовала именинница. Это же всё-таки её праздник. Именинница мне понравилась, да.
Я улыбнулся весёлой мальчишеской улыбкой. Такая улыбка, бывало, вызывала у женщин ответную улыбку, даже если причин улыбаться не было.
– Врунишка, - засмеялась принцесса.
– Я же видела, как вы на неё смотрели. Меня не проведёшь.
– Да ну! Не может быть, - попытался я спасти ситуацию.
– Точно-точно! Я видела! Но это не страшно. На неё все мужчины так смотрят, - она продолжала хохотать.
– Наставница Вивиарис говорит, что с мужчинами это случается, потому что она обладает неповторимым... неповторимым... Как же там это называется-то... А! Шармом, вот!
Я неловко прокряхтел, собираясь с мыслями.
– Пока с её шармом я не знаком. Зато ваше обаяние меня пленяет. Завидую тому, у кого такая прекрасная дочь.
Амелия осталась довольна тем, как я выкрутился из непростой ситуации. Об этом сообщили её глаза, её улыбка и руки, которые сползли с плеч и проделали небольшой нежный путь по эльфийской груди. К этому времени музыка закончилась, и принцесса сжала своими ладошками мои ладошки.
– Пойдёмте, мой будущий друг, - волнительным голосом прошептала она.
– Я представлю вас отцу. Без вашего знакомства, наша дружба не сможет иметь продолжения.
Без тени смущения она потащила меня за собой, пробивая борозду в толпе "неписей", словно ледокол. Мы прорвались на оперативное пространство и были ненадолго задержаны стражами в позолоченных плащах. Я уже было потянулся за паспортом, но девчонка небрежно махнула рукой, разгоняя две скрещённые алебарды.
– Дорогу принцессе!
За линией стражи тоже было многолюдно. Там толпились солидные неигровые мужчины и, разбившись на пары, о чём-то переговаривались. Амелия провела меня сквозь них извилистым путём и совершенно неожиданно была остановлена своей наставницей. На этот раз волшебница Вивиарис совсем не улыбалась.
– Амелия! Оставь Серого Ворона в покое. Идём за мной. Сейчас тебе не стоит здесь находиться.
– Но почему!?
– Потому, что я так сказала! Не спорь, дитя...
– Я не дитя!
– Да, ты уже взрослая, Амелия. Но спорить с великим магом очень опасно даже взрослым. Понятно?
– Понятно, - растерянно прошептала принцесса. В тот момент мне показалось, что она стала выглядеть моложе своего возраста - надула губки, как обиженная маленькая девочка.
– Серый Ворон, прошу нас простить. Вы можете остаться. Только отрекомендуйте себя королю сами... Если сможете, - Вивиарис взяла Амелию Пеппин за руку и увела за собой, оставив меня недоуменно пожимать плечами в компании очередного упитанного мужика возрастом далеко за 50.
Тот посмотрел на меня и, недовольно намухрившись, отвернулся. Я прищурил глазки и прочёл: "Наместник Лефрат". Чего именно он наместник, я так и не понял. Но, после демонстрации такого пренебрежения, интересоваться не стал. Вместо этого я сосредоточился на происходящем перед моими глазами.
Солидные пузатые дядьки тихо шептались рядом со мной и следили за перепалкой трёх мужчин. Один из них - седовласый, бородатый и строгий - носил на голове золотую корону. Двое других были намного моложе и о чём-то спорили у первой ступеньки перед небольшим возвышением, на котором стоял самый настоящий трон. Отлитый из золота, инкрустированный драгоценными камнями и украшенный резными фигурками. Оставив трон, пожилой седой мужчина поправил бархатную мантию и медленно спустился по ступенькам. Он что-то сурово выговорил, но спорщики и не думали прекращать пререкаться. Один из них - молодой и энергичный юноша лет 25-ти - небрежно отмахнулся, словно от назойливой мухи. А второй - чуть постарше и менее экспрессивный - недовольно указал пальцем, будто отчитывал молодого.
Я попытался понять, что происходит и, первым делом, прищурился. "Король Гилберт Пеппин", "принц Райкард Пеппин", "принц Райтер Пеппин" - услужливо подсказала мне система. Я быстро разобрался кто есть кто и присвистнул. А затем - вполне ожидаемо - полез в первые ряды, в надежде услышать, о чём говорят королевские особы.
– Эльф! Не суйтесь, - меня схватил за руку наместник Лефрат и недовольно нахмурил брови.
– Это не ваше дело!
– Это не ВАШЕ дело, - я ответил ему тем же и вырвал руку.
Потерян 1 балл личной репутации с неигровым персонажем "наместник Лефрат". Персональная репутация: -1/10
К такой неожиданности я отнёсся философски - фыркнул и продолжил свой путь. Хоть для меня это было впервые - схлопотать минус в "репу" - я даже не стал переживать. Ведь непонятный жирный наместник меня совершенно не волновал.
Я осторожно обошёл ещё несколько неигровых персонажей, которые стояли недалеко от места перебранки и старательно делали вид, что ничего не слышат, и подошёл ближе. Лучше рассмотрел и самого короля, и королевских сыновей.
– Ты - закостенелый традиционалист!
– младший сын грозно ткнул в отца пальцем.
– И ты ничего не понимаешь в том, что такое свобода. Твоё правление приведёт королевство к окончательному загниванию!
– Твои идеи - ересь, Райтер!
– воскликнул старший сын короля Райкард Пеппин.
– Ты несёшь несусветную чушь! Какой прогресс? Какое равенство? Какое многообразие? Мы те кто мы есть по рождению, а не по желанию! Как может солдат или конюх, прачка или падшая девка быть равна нам?
– Вздор! Между нами нет фундаментальных различий! Да, мы представляем разные расы - дроу, эльфы, гномы, орки, люди. Да, у нас разные матери и разные отцы. Но мы все дети этого мира. Мы - одно целое. И всем хватит места в новом мире, где не будет предрассудков и взаимной ненависти.
– Ну и каким образом ты собираешься добиться счастья сразу для всех?
– спокойно спросил король, наблюдая за младшим сыном.
– Ты - Бог?
– Бог не тот, кого прославляют. Не тот, кому молятся. И не тот, кого боятся. А тот, кто сидит в твоём сердце, - он постучал себя по груди.
– В моём сердце. Моё сердце желает равных возможностей для каждого. Я вижу каждый день, как несправедлив абсолютизм. Как кто-то жирует на костях народа, а народ вынужден доедать последние крохи. Как тот, кто кого-то любит, не может разделить свою любовь с кем-то из-за тысячелетних предрассудков. Как кто-то ограничен в делах своих потому, что господствующая идеология не позволяет вырваться за определённые рамки. Как Бог может допускать такое? Почему это происходит? Почему мы празднуем, пьём, транжирим золото, а кто-то не может позволить себе башмаки! Где справедливость? Что она такое, скажи мне!?
– Он говорит о классовом неравенстве?
– Райкард вновь посмотрел на отца и не сдержал ухмылки.
– Он, сын короля, который с ранних лет был окружён вниманием и получал всё. Он, кто не стеснялся кнутом упрекать гувернёра за то, что тот был нерасторопен. Откуда у тебя это?
– Не вмешивайся!
– брезгливо одёрнул брата тот.
– Ты всего лишь ширма. Ширма для будущего правления, за которой спрячутся те, кто реально будет править. Когда отца не станет, именно ты займёшь его место. На трон взойдёт тот, кто никогда не мыслил самостоятельно и всегда лишь соглашался.