Приговор
Шрифт:
Ее голос дрогнул.
— Ты не хочешь меня?
Потянувшись, Тони поднял её руку и поцеловал её запястье.
— Никогда и мысли такой не допускай. Я никогда никого не хотел так, как я хочу тебя.
— Тогда я не понимаю, о чем ты говоришь.
— Причина, по которой судья не отменил запрет на приближение к тебе и не позволил мне увидеть тебя, заключалась в том, что когда судья спросил меня, правдиво ли повествование в книге Мередит, я сказал ему «да». Я признался во всем. Он постановил, что я представляю опасность для тебя и Николь.
— Это просто смешно. Ты никогда бы не причинил — и никогда не причинишь боль Николь. Очевидно, что мы сейчас
Тони стоял и смотрел на деревья — костяшки его пальцев побелели, пока он сжимал перила.
— Я не бросаю тебя! Я освобождаю тебя.
Клэр опустила лицо к груди.
— Это потому, что люди думают, что я сумасшедшая — тебе не нужна сумасшедшая жена. — Всхлипы, резонирующее в её груди, разделили каждое утверждение. — Я знаю, что нарушила твои правила. Я знаю, что правила приличия важны. Прости, что разочаровала тебя.
Хотя ее глаза были закрыты, она почувствовала его нежное прикосновение, когда он приподнял ее подбородок. Когда она открыла глаза, Тони стоял перед ней на коленях, и тьма утянула ее. Она не могла отвести взгляд.
В противовес, в его голосе не было тьмы или неодобрения. Вместо этого она услышала раскаяние.
— Нет, Клэр. Я тот, кто разочаровывает тебя — снова и снова. — Он нежно вытер ее слезы большим пальцем. — Пока я был в тюрьме, я узнал, что тебе наконец стало лучше. Я попытался… но Эмили все еще не позволяла мне связаться с тобой. Она едва ли кому-либо позволяла контактировать с тобой. Кортни сказала мне, что видела тебя только через Мередит. Она также сказала, что Эмили даже не позволила тебе увидеть Николь. — Интенсивность в его взгляде возрастала с каждым словом. — Я ненавидел твою сестру! Я был бессилен помочь тебе, а она держала тебя в плену. Я даже не мог поговорить с тобой — черт, я слышал, что даже твое время на свежем воздухе контролировалось.
Он снова встал и прошел вдоль балкона. Клэр не знала, что сказать. Все, что он сказал, было правдой, но она знала, что Эмили сделала то, что сделала, с добрыми намерениями — Эмили боялась, что если Клэр сорвется, это будет иметь разрушительные последствия для Николь.
Как только он успокоился, Тони продолжил: — Чтобы получить досрочное освобождение, я согласился на консультацию. Я не хотел этого делать, но если это позволило мне выйти оттуда раньше, я подумал, какого черта. — Он снова сел. — Я беседовал с этим мозгоправом три раза в неделю. Все началось с того, что я отвечал на его вопросы. Со временем говорить стало легче. Когда я сказал ему, как я расстроен из-за Эмили и того, что она с тобой делает, он спросил меня, почему я расстроен? Я сказал, что это из-за того, что она делает. Он велел мне еще раз подумать и понять, почему я так расстроен. У меня было два дня, прежде чем я снова увиделся с ним. Все эти дни я не мог перестать думать о его вопросе. Это казалось очевидным, пока я не понял…
Разум Клэр попытался переварить услышанное, — Что? Что ты понял?
— Я был так зол на Эмили, потому что она делала с тобой то же самое, что и я. Я не просто ненавидел Эмили, я ненавидел себя! — Он опустился перед ней на колени и прижался лбом к ее коленям. — Я никому не позволю снова причинить тебе боль, в том числе и себе.
Пальцы Клэр запутались в его волосах: — Тони, ты же был в «Эвервуде» и слышал меня. Я простила Эмили, и много лет назад — я также простила тебя. Я не хочу быть свободной от тебя. Я прожила почти два года, веря, что убила тебя. Я думала, что именно поэтому никто не упоминал твоего имени. Все это время я мечтала о тебе и плакала по тебе. Теперь ты здесь. Я могу прикоснуться к тебе! Я хочу, чтобы моя семья снова была вместе.
Когда он не ответил, она пробормотала: — Кроме того, я все еще амбулаторный пациент. Если ты разведешься со мной, они никогда не позволят мне взять опеку над Николь. Если ты сделаешь это, ты не освободишь меня, ты оставишь меня.
Слезы снова свободно потекли.
Он встал и расправил плечи.
— Ты совершенно права.
Его сухой и деловой тон укрепил его позицию. Ничто из того, что она сказала или могла бы сказать, не заставит его передумать — он уже принял решение.
— Я не хочу, чтобы ты потеряла Николь. Начнем с раздельного проживания. Я снял квартиру рядом с офисом. Я буду жить там. У вас с Николь будет поместье и весь необходимый персонал. С няней, которая будет помогать, не должно быть никаких юридических проблем.
Целую вечность она молча сидела и смотрела на мужчину, о котором мечтала. Хотя их глаза встретились, между ними не было связи. Также, как и не было его водоворота эмоций. Там не было ни ярости, ни радости — даже печаль утихла. Она не могла прочитать его мыслей. Казалось, он смотрит на какой-то документ — машину или еще что-то несущественное.
Воспоминания о том, как она увидела его в первую ночь своего плена, нахлынули на нее с новой силой. Она вспомнила, как он стоял у камина в ее комнате. Его темные блестящие глаза испугали и парализовали ее. Внезапно она захотела этой эмоции — это было лучше, чем ничего, и ничто было именно тем, что она увидела.
Клэр встала и расправила плечи. Она по опыту знала, что этот разговор окончен. Она уже умоляла — она не будет делать это снова. Ни словом не ответив на его последний комментарий, Клэр кивнула и прошла мимо него обратно в спальню. В ванной комнате она нашла салфетки и вытерла глаза. Со слезами было покончено. Посмотрев на свое отражение, она увидела простую уродливую одежду «Эвервуда», небольшое количество макияжа и волосы, собранные в хвост. Подавив эмоции, которые она не хотела показывать, она вернулась в спальню. Тони все еще стоял на балконе, когда осеннее небо за его спиной потемнело. Прежний свет померк. Она на мгновение задумалась, вернется ли он когда-нибудь.
Его нынешняя позиция напомнила ей его отказ от нее в тюрьме Айова-Сити. Она вспоминала, как умоляла его отвезти ее домой, умоляя сделать ее мир правильным. Она не могла вынести этого снова. Если он не хочет ее, то она должна двигаться дальше. Клэр закончила умолять — если и был кто-то, кто действительно сделает ее мир правильным — это была она сама.
Когда она произнесла его имя, он обернулся. Сохраняя нейтральный тон голоса, она сказала: — Я не могу появиться перед Николь в таком виде. Я собираюсь принять душ и привести себя в порядок. Я полагаю, что мои шкафы полны, как и у Николь?
— Да, так и есть.
— Где персонал? Я бы хотела что-нибудь перекусить.
— Я дал им выходной. Я съезжу в город и куплю что-нибудь. К тому времени, как я вернусь, ты должна быть готова.
Клэр кивнула. Не говоря больше ни слова, она повернулась и пошла прочь от своего будущего бывшего мужа.
Глава 50
— Птицы поют после бури. Почему же люди не могут также свободно радоваться солнечному свету, который им остался?