Приговор
Шрифт:
В последний раз, когда они видели свою дочь, ей было меньше трех месяцев. Маленькой девочке перед ними было почти три года, и это был самый красивый ребенок, которого Клэр когда-либо видела — даже красивее, чем на ее фотографиях. Ее волнистые каштановые волосы, собранные заколками, обрамляли ее красивое личико. Ее густые темные ресницы затрепетали, когда большие карие глаза посмотрели вверх. Она сидела на полу и играла с кукольным домиком, когда повернулась посмотреть на друзей Тети Эм.
Клэр опустилась на колени, боясь подойти слишком близко, страшась спугнуть свою дочь. Собравшись с духом, она произнесла: — Привет, Николь.
Их дочь встала
— Привет.
Тони опустился на колени рядом с Клэр. Возможно ли, чтобы сердце и таяло, и разбивалось одновременно? Клэр протянула руку, и маленькие пальчики Николь пожали её руку. Их дочь спросила: — Кто ты?
Тони рассмеялся. — Прямолинейная, да?
Усмехнувшись, Эмили ответила: — Очень, и я не представляю, откуда она этого набралась.
— Николь, меня зовут Клэр. — Она заколебалась. — Но ты можешь называть меня мамой.
Глаза Николь широко распахнулись, пока она переводила взгляд с Клэр на Тони. Наконец, она спросила: — Ты мой папа?
— Да.
Они все ждали. Отпустив руку Джона, она шагнула вперед и дотронулась маленькой ладошкой до щеки каждого из них. Клэр закрыла глаза и наслаждалась прикосновением дочери. Мгновенно, Клэр поняла действия их дочери. Это было то же самое, что она сделала, когда Тони прибыл в «Эвервуд» — прикоснулась к нему — удостоверяясь, что он настоящий. Клэр протянула руку и накрыла ладонь Николь своей.
— Мы действительно здесь, дорогая, и нам так жаль, что мы ушли.
Николь улыбнулась, ее большие карие глаза засияли.
— Я знала, что однажды ты придешь. Тетя Эм сказала, что ты заболела, и когда тебе станет лучше, ты будешь здесь. Тебе уже лучше?
Сдерживая слезы, Клэр ответила: — Да, мне намного лучше. Николь, можем мы тебя обнять?
Опустив свои маленькие ручки им на плечи, она кивнула. В течение нескольких секунд их семья стала цельной; затем, без предупреждения, Николь высвободилась из рук своих родителей и бросилась к своему кузену. Это был первый раз, когда Клэр заметила маленького белокурого мальчика, обнимающего ноги Эмили. Она уже собиралась что-то сказать о Майкле, когда Николь объявила: — Майки, знаешь что? У меня тоже есть мама и папа!
Подняв глаза на Эмили, Николь спросила: — Значит ли это, что они тетя и дядя Майки, как ты и дядя Джон?
Глаза Эмили и Клэр встретились. Эмили ответила: — Да, дорогая, это так. Майкл, это сестра твоей мамы, твоя тетя Клэр.
Она заколебалась, пока Тони и Клэр поднимались с колен.
— А это твой дядя Тони.
Дети не могли расслышать страдания в голосе Эмили — по крайней мере, Клэр молилась, чтобы у них этого не получилось, но она смогла. Все они знали, какой это был долгий путь. Клэр протянула руку.
— Привет, Майкл, рада познакомиться с тобой.
Майкл взял ее за руку и застенчиво улыбнулся. Голос Джона наполнил в противовес тихую комнату.
— Дети, если бы не ваш дядя Тони, нас бы здесь не было.
Кровь отхлынула от лица Клэр, когда она посмотрела на Тони и перевела взгляд обратно на Джона. Внезапно, как будто перенеслась на шесть лет назад, и Клэр испугалась следующих слов Джона. И дело не в том, что она боялась за себя или возможных последствий. Клэр устала от конфликтов. Она только хотела, чтобы ее семья сосуществовала без конфронтации. Джон продолжил: — Майкл, дядя Тони, еще до твоего рождения, спас меня и твою маму от пожара. Если бы он этого не сделал, то и тебя бы здесь не было.
Глаза Николь распахнулись.
— В самом деле? Ты это сделал? И она добавила, — Папа.
— Ух ты! — Ахнул Майкл, взглянув на своего нового дядю.
Это был первый шаг — маленький шажок, но, тем не менее, прогресс. Глаза Клэр блестели, когда она одними губами поблагодарила Джона. Она не могла припомнить более приятной встречи со своей семьей — со всей своей семьей. Появление детей не только принесло радость в их личную жизнь, но и создало новую связь, объединяющую их. Печально, ей захотелось, чтобы то же самое произошло и в её случае с Тони.
В первое утро, когда Клэр проснулась в своем новом доме, она лежала, уставившись в потолок. Это снова случилось. За двадцать четыре часа ее жизнь опять приняла неожиданный поворот — новые карты и новые решения. Она была свободна — от «Эвервуда» — от всех. Тони позаботился об этом. Он обеспечил ее средствами, необходимыми для того, чтобы она могла делать все, что захочет. У нее был доступ к Николь — это был неполный доступ — но всё разрешится со временем. Когда Клэр вспомнила их краткие семейные объятия, ее сердце сжалось от боли.
С того момента, как она узнала, что Тони жив, она рисовала в своём воображении картинки идеального воссоединения. На пару часов это и было ее реальностью. То, как Тони боролся за её освобождение из Эвервуда, идеально вписывалось в ее фантазию с рыцарем в сияющих доспехах. Ей хотелось, чтобы эти несколько секунд в гостиной Эмили длились вечно. Если бы так и было, если бы их история закончилась прямо там, у неё было бы ее долго и счастливо.
Ворочаясь на мягких простынях, Клэр смотрела на яркое утреннее небо сквозь гигантскую стеклянную стену. Она задавалась вопросом, что же происходило с этими сказочными парами, когда переворачивалась последняя страница. Было ли ‘и жили они долго и счастливо’ когда-либо достижимо? Ее новая жизнь не была ужасной. Она вытащила карты, которые ей сдали, и пыталась извлечь из этого максимум пользы. В конце концов, таким образом она и выжила до сих пор. Будучи молодой девушкой, она никогда не мечтала о богатстве, но у нее было больше денег, чем она могла когда-либо потратить. Слава? Она никогда не хотела этого и ненавидела это. Чего она хотела от жизни? Какие запросы она посылала?
Она мысленно перенеслась сквозь годы назад, в холодный снежный день. Устроившись в объятиях Тони, в его комнате перед теплым пылающим камином, она сделала запросы — доступ к своим собственным приглашениям — возможность общения со своей сестрой — покидать поместье, когда она захочет, — и чтобы Тони связывался с ней напрямую. Она все это получила. Ее новый дом шел в комплекте с ноутбуком и планшетом. Эмили была не просто доступна — она навещала ее каждый вечер. В гараже у Клэр стояло две машины — автомобиль и внедорожник, более безопасный, когда она ездила к Николь. Она также могла воспользоваться услугами водителя, когда бы она не пожелала. И наконец, мобильный телефон возле ее кровати был доступен каждому, кто хотел позвонить. Размышляя о новом доме, не было ни одного запроса, которые Клэр могла бы вспомнить и которые Тони не выполнил бы. Даже окна в пол и солнечный свет по всему дому были выполнением обещаний. Он дал ей все, что она когда-либо хотела — кроме него самого. В тот холодный снежный день она не понимала, чем обладала. Возможно, никто никогда не понимал — до тех пор, пока это не исчезало.