Приговор
Шрифт:
— Неужели заметила?
— Еще как. — И она посмотрела в его мальчишеские голубые глаза. Джек не отвел взгляда — Пат предстала перед ним в новом свете.
— Я тоже.
Их настроение нарушил подошедший с буррито официант. Они ели молча и размышляли о том, что только что пережили. Пат вовсе не собиралась делать эротических намеков. Она не думала о Джеке как о мужчине — по крайней мере до того момента, пока слова не сорвались с ее языка. «Я всего-то сказала, что он неплохо выглядит», — успокаивала она себя. Джек твердил себе тоже нечто схожее. Пат решила переменить тему.
— Ну как, привыкаешь к новой жизни?
— Привыкания не потребовалось. Много лет подряд я проводил здесь выходные. Привыкать приходилось, когда я возвращался в Майами. И большая контора была не по мне. Я был успешным профессионалом, но чувствовал себя несчастным. И когда ушел, словно расстался с ролью, которую играл двадцать лет. Здесь я ощущаю себя настоящим. Наверное, я и есть истинный провинциал с юга.
— Босяк — вот подходящее слово, — рассмеялась Пат. — Я читала о прежней Флориде. Страна босяков. Но не обольщайся, ты не таков. Ты просто мальчуган из соседнего дома, добившийся успеха, но вечно чувствовавший себя неуютно в этой роли.
— Ты права. Я уйму времени потратил зря.
— Есть еще остаток жизни, чтобы все наверстать. Как ты считаешь, твоя карьера как-то связана с неудачными браками? — Этот вопрос Пат тоже не собиралась задавать. И когда слова сорвались с языка, услышала их будто со стороны.
— Уверен, что да. Я много об этом размышлял. Положение в обществе оказывает сильное влияние. Но мне кажется, что мужем я был никаким. Все мои жены говорили одно и то же: «Тебя нет со мной. Ты будто где-то витаешь. Даже не поговоришь». Все три время от времени упрекали меня в этом. Я не мог понять, чего они хотели. Считал себя хорошим супругом, добытчиком. Разговаривал с ними. Мы беседовали каждый вечер. Да, я не открывал своих чувств. Но такой уж я человек: не люблю скандалить и, если на кого-то злюсь, перевариваю внутри себя. Никогда не признаюсь, что кем-то недоволен, потому что человек сделал то-то и то-то и тем самым меня обидел. И не переживаю из-за того, что случилось на работе, потому что завтра все будет по-другому. Меня обвиняли в том, что я бесчувственный, холодный, стараюсь поскорее замять неприятные для меня темы. Мне казалось, что я стал взрослым, научился жить. А на самом деле был плохим мужем.
Пат с понимающим видом кивнула и улыбнулась:
— Не представляешь, сколько моих подружек говорили то же самое о своих мужьях и сколько знакомых мужчин — о своих женах. Ты такой, как все, Джек. Эта проблема существует от начала времен. Женщины хотят говорить о своих чувствах, мужчины — нет. Женщинам кажется, что отношения ближе, если супруг разделяет их чувства. О мужчинах говорить не берусь, но, наверное, они не любят откровенных разговоров. Мужчины больше нацелены на действие. Они полагают, что жены любят их за поступки, а не за слова. А жены тем временем ждут, чтобы они просто сказали: «Я тебя люблю». Мы предпочитаем сильных мужчин, но хотим, чтобы они были чуткими. Но если мужчина слишком чуток, нам начинает казаться, что он слюнтяй. Тут все очень сложно.
— У меня была достаточно сложная работа, поэтому дома хотелось ясности и простоты. Но скажу тебе вот что — и уверен, ты слышала подобное и раньше: ни одна из моих жен не отказывалась пользоваться плодами моих трудов.
— Похоже, это тебя до сих пор задевает.
— Наверное. Поэтому
— Ничего особенного. Были длительные связи, но они как-то сами собой затухли. Точно не могу сказать почему. Скорее всего мужчины считали меня слишком сильной и независимой. Зарабатывала больше, чем они, — это, видимо, тоже имело значение.
Пока она говорила, Джек вглядывался в ее лицо. Он отметил, какая у нее гладкая и мягкая кожа. Появилось несколько морщинок, но ни одной у больших зеленых глаз — красивых глаз, подумал он. И неожиданно сказал:
— Им же хуже. — И тут же почувствовал, что слова надо запить пивом.
— Еще раз спасибо, Джек. Два комплимента за вечер не шутка, — ответила Пат, обмахиваясь рукой.
— Я говорю правду. — Джек смутился, как подросток на первом свидании. — Что, черт побери, между нами происходит?
Пат улыбнулась — она понимала, что происходит: неожиданно вспыхнул крохотный огонек. Только не стоит торопиться его раздувать. В конце концов, на карту поставлена их дружба.
ГЛАВА 26
Потребовалось еще два дня и две ночи, но в конце концов Джек одолел почти все тома. В последней коробке осталось несколько тонких папок, но он не сомневался, что уже знает все существенное. Во время вечерних пробежек он посвящал Пат в то, что удалось выяснить за день. Это приносило пользу обоим. Пат стала до тонкости разбираться в ситуации, на следующее утро делилась с Нэнси. А Джек, разговаривая с ней, обобщал и систематизировал собственные мысли.
— Ты оказалась права: частным адвокатом Руди была женщина. Ее имя Трейси Джеймс — судя по всему, модный юрист. Ее контора находится в Веро-Бич.
Они разминались у реки. На воде не было ни одной лодки, только плавали парочкой два пеликана. Третий спикировал к поверхности, выхватил из воды рыбу и беспрепятственно улетел прочь — собратья не обратили на него внимания. Наверное, сыты, решил Джек. Он знал, как яростно дерутся пеликаны за каждый кусок. Или влюблены…
Пат прервала его фантазии:
— Она в самом деле устранилась, потому что ей недостаточно заплатили?
— Кто?
— То есть как кто? Эта Трейси Джеймс, о которой мы говорим.
— Наверное. Точно не знаю. В документах только говорится, что она отказалась от защиты клиента до того, как состоялось заседание суда. Но если Майк сказал, наверное, так и есть. Мне случалось встречать адвокатов, которые работают только ради денег. В общем, Руди получил государственного защитника. Но Джеймс, прежде чем устраниться, проделала хорошую работу. Она разбила в пух и прах выступающего в качестве свидетеля на предварительных слушаниях следователя. Если бы это произошло на суде, Руди сейчас был бы на свободе.
— Так почему этого не произошло на суде?
— Потому что государственный защитник либо пьяница, либо идиот.
— Этот факт не может послужить поводом для апелляции?
— Может. Но его уже пытались использовать и ничего не добились. Однако на слушаниях об обжаловании мисс Джеймс затронула интересную тему: могли Руди, учитывая его характер и отсталое умственное развитие, отказаться разговаривать с полицейскими? И еще: обязаны ли были следователи немедленно прекратить допрос, как только мать Руди прибыла в полицейский участок?