Приговор
Шрифт:
— Это потому, что, вынимая две бутылки из морозильника, я тут же кладу на их место две другие. — «А вечер предстоит долгий», — подумал Джек.
— Кстати, ваш-то интерес каков? — спросил Дик, устраиваясь в любимом шезлонге.
Джек улыбнулся и сделал новый глоток.
— Отец Руди был моим лучшим другом. Недавно он умер. Скажем так, я отдаю долги.
— Понятно.
— Пытаюсь установить, где находятся бумаги Трейси, — продолжал Тобин после нескольких мгновений молчания. Дик не ответил. — Дело не уничтожено, если она собиралась к нему вернуться, — не отступал Джек. Рейдек не реагировал. Джек старался сохранять спокойствие, хотя внутри закипал. —
Собеседник не отвечал — смотрел на воду и ничего не говорил. Прошло еще несколько мучительных минут. Наконец он повернулся к Джеку:
— Я сказал вам, что из-за дела Руди этот вшивый коп убил Трейси Джеймс.
— А я считал, она погибла в автомобильной аварии.
— В аварии, но уж слишком подозрительной. В два часа ночи. Куда ей понадобилось ехать в два часа ночи среди недели? Я знал привычки Трейси Джеймс — она не выезжала в будни. Рядом ни одной разбитой машины и ни капли тормозной жидкости в тормозной системе. Следователь предположил, что она скорее всего вытекла после удара, но я тщательным образом осмотрел место трагедии и не нашел ни следа.
— Думаете, Брюм убил ее, чтобы заткнуть рот?
— Не знаю. Хотя да — именно так я думаю. Трейси на него наехала, а он, дрянь, взял и первым разделался с ней.
Джек не видел в этом особого смысла. Из материалов дела он знал, что копы проштрафились и вышли с допросом Руди за пределы дозволенного. Но это не причина, чтобы кого-то убивать, особенно такого известного адвоката, как Трейси Джеймс. Если только она не получила информацию, которая была способна прижать детектива Брюма к стене. Но если она располагала такой информацией, зачем понадобилось звонить?
— Я грыз эту загадку, как кость, — продолжал Дик. — Не могу сказать, что сходил от Трейси с ума. Она была неплохим боссом — хорошо платила. — Джеку это уже приходилось слышать. — Но в большинстве случаев все сводилось только к деньгам, и уж тут она умела проявить настойчивость. Однако скажу откровенно: я как был, так и остался следователем убойного отдела — нельзя ухлопать моего начальника и при этом рассчитывать, что я стану сидеть сложа руки. Я обязательно выясню, что к чему.
— Вы полагаете, в документах есть нечто такое, что может помочь?
— Понятия не имею. Я пролистал их сотни раз и ничего не нашел. Но это не значит, что там ничего нет.
— А как насчет человека, который с ней связался? Вы пытались выяснить, кто он такой?
— Пытался ли я? Я проштудировал ее еженедельник, проверил всех, с кем она встречалась в течение месяца до смерти. Переговорил со всеми нашими работниками. Изучил записи телефонных звонков к ней домой и в контору. Хотя и не все. В то время у нас было пять адвокатов и двадцать оценщиков страховых убытков, реклама по всему штату, секретари, телефонная служба юрисконсультов. Речь идет о тысячах и тысячах разговоров за один месяц. Я познакомился с каждым звонком в Бэсс-Крик и округ Кобб — междугородными. И выборочно — со всеми остальными. Абсолютно ничего. Ноль. Единственное, что у меня осталось, — документы, и я не выпущу их из рук.
На этот раз надолго замолчал Джек. Он понимал: для того чтобы получить дело или хотя бы его копию, надо что-то предложить Дику.
— Может, мы сумеем друг другу помочь? Вы считаете, вашего босса убили. Я хочу добиться оправдания Руди. Наши цели не противоречат друг другу. Если я что-то обнаружу, то дам вам знать. И вы поступите
Дик на мгновение задумался.
— Хорошо. Здесь неподалеку на дороге есть место, где можно снять копию. Утром вместе съездим и все устроим. — Он поднялся, сходил в кухню и вскоре вернулся с двумя бутылками пива. — Есть еще один человек, с кем вам полезно поговорить.
— Кто?
— Хоакин Санчес.
ГЛАВА 28
Пока Джек колесил по штату и «проводил расследование», Нэнси и Пат приобретали и устанавливали в конторе новейшие компьютеры. Затем начался долгий процесс сканирования полученных из администрации штата документов и загрузки в купленные компьютеры. Пат обладала необходимыми знаниями. Во время службы в «Тобин, Глисон и Гарднер» Нэнси выступала главным образом в роли текстового редактора и теперь прислушивалась к указаниям коллеги. В отличие от прежних начальников работать с Пат было одно удовольствие.
По утрам обе приходили в контору в джинсах или шортах. Первым делом завтракали в расположенной неподалеку закусочной «Пеликан». Женщины начали заглядывать туда на прошлой неделе и превратились почти в завсегдатаев. Заведение было небольшим — старый вагон-ресторан, снабженный некогда сверкающим алюминиевым фасадом, который за годы успел заметно потускнеть. Их обслуживала единственная в закусочной официантка Долорес.
— Зовите меня Долли, — предложила она в первое утро. — Изысков у нас нет. Вафли не подаем. Есть блинчики. Имеются яйца с ветчиной, беконом или колбасой. Хлопья с молоком — горячим или холодным. Овсянка, «Крим оф вит», [20] кукурузные хлопья и «Спешиа кей». [21] Чего желаете? — Она уставилась в блокнот, в руке ручка, очки для чтения в черной оправе сползли на переносицу — весь ее вид говорил, что она готова принять заказ. Пат и Нэнси переглянулись и чуть не расхохотались. И с тех пор каждый день приходили туда и садились за один и тот же столик.
20
Манная каша быстрого приготовления.
21
Сухой завтрак в виде хлопьев из риса, пшеницы, зародышей пшеницы с витаминными и минеральными добавками.
Теперь Долли вела себя не так официально.
— Привет, девчонки. Вам как обычно? — спрашивала она, как только они усаживались на стулья, — наверное, забывала, что если Пат заказывала всегда одно и то же, то Нэнси — нет.
— Ты долго работала на Джека в Майами? — спросила Пат как-то утром, дожидаясь, когда Долли принесет ее обычную тарелку овсянки и бананы.
— Около года.
— Тебе нравилась атмосфера большой фирмы?
— Я ее терпеть не могла.
— А Джека?
— И его тоже.
— В самом деле? — рассмеялась Пат. Ей нравилось узнавать «другого» Джека. — Расскажи.
— Он был совсем не такой, как сейчас. Будто два разных человека. Никогда не улыбался. И не разговаривал со мной до того дня, когда прочитал в газете, что умер ваш друг Майк. Но с тех пор стал начальником что надо. Как будто второй отец.
В этот момент Долли поставила на стол овсянку для Пат и яичницу с беконом для Нэнси. «Молодость, — сказала себе Пат. — Можно есть что угодно».