Приговор
Шрифт:
Но уже в следующий миг я понял, что это Эвьет. И, судя по выражению ее лица, мои подозрения были не напрасными.
– Взгляни на это, Дольф, – прошептала она, указывая на дверь комнаты, из которой выскочила.
Я бросил взгляд через плечо, проверяя, не подкрадывается ли кто сзади, и вошел в комнату. Окно здесь было занавешено, к тому же солнце в этот час светило с другой стороны дома – но все-таки света было достаточно, чтобы разглядеть нехитрое крестьянское убранство: грубо сколоченную кровать, пару табуретов, прялку, сундук в углу, накрытый сложенным стеганым одеялом, детскую колыбельку на полукруглых полозьях на полу рядом с кроватью…
И
Я подскочил к окну, отдергивая плотную занавеску. В воздухе заклубилась пыль. Свет озарил кровать и колыбельку. В колыбели лежало то, что осталось от младенца – маленький череп и ребра с куском позвоночника и одной из тазовых костей. Судя по всему, ребенка буквально разорвали на куски.
И я понял, почему кости обеих жертв такие белые. Они не обнажились в ходе естественного разложения. Они были тщательно обглоданы.
В этот миг во дворе предостерегающе заржал Верный. И что-то глухо хлопнуло на кухне.
Я рывком сдернул с плеча арбалет и колчан, уже на бегу отдавая все это Эвьет, и с мечом в руке выскочил в коридор, а затем – на кухню. Как раз вовремя, чтобы увидеть прибытие истинных хозяев села.
Они больше не лаяли – теперь они шли в атаку молча. Один за другим они влетали в открытую калитку, словно разноцветные ядра, выстреливаемые неведомой катапультой, и мчались к крыльцу. Некоторые особо нетерпеливые и вовсе перемахивали прямо через плетень. Рыжие, пегие, черные деревенские псы. Тощие, грязные, в лишаях, с репьями, запутавшимися в свалявшейся шерсти. Но большие, как на подбор. Уши прижаты, пасти оскалены, глаза горят неутолимой злобой. Не просто голодные животные, нет. Не благородные волки, о которых рассказывала Эвьет. Гораздо худшая категория существ – рабы, лишившиеся своих хозяев. И явившиеся мстить за ненавистную свободу оставившей их господской расе.
Я сразу же понял, что добежать до двери наружу и захлопнуть ее я не успею. Я сумел лишь захлопнуть дверь, ведущую из коридора в кухню, и навалиться на нее всем телом, шаря рукой по косяку в тщетных поисках задвижки. За мгновение до этого я успел заметить, как Верный, на которого ощерилась часть своры, поднялся на дыбы, а затем обрушил на врагов оба передних копыта. Самого удара я уже не увидел, но судя по донесшемуся резкому визгу и скулежу, он достиг цели.
В следующий миг лавина врезалась в дверь. Я был готов, и все же не сумел полностью сдержать удар – дверь приоткрылась, и в нее тут же протиснулась зубастая морда. Я со всей силы рубанул по ней мечом и сумел снова закрыть дверь. Та вздрагивала от толчков, за ней лаяли, рычали и скребли когтями.
– Если сможешь впускать их по одной, я с ними разделаюсь, – спокойно сказала Эвьет. Она уже стояла в коридоре в нескольких ярдах от меня, напротив комнаты со скелетами, и, уверенно расставив ноги носками врозь, целилась в край двери из арбалета.
– Стрел не хватит, – возразил я, – их там не меньше пары десятков… И я не уверен, что,
В этот момент хлопнуло окно в следующей по коридору комнате, оставшейся за спиной Эвелины, там что-то упало, и быстро застучали когти по доскам пола.
– Сзади! – рявкнул я, но Эвьет среагировала на звук еще раньше и, едва здоровенный пес выскочил в коридор, всадила ему стрелу прямо в глаз. Он врезался по инерции в стенку коридора и повалился на пол, конвульсивно суча лапами. Будь обстановка более подходящей, я бы обратил внимание моей ученицы, что это как раз пример ситуации, когда мозг мертв, но тело еще какое-то время продолжает жить – однако теперь я лишь крикнул ей: "Сюда! Быстрей!", опасаясь, что следующая псина запрыгнет в окно той комнаты раньше, чем Эвьет успеет взвести арбалет. Но, как видно, такой прыжок был по силам все же не каждой из собак, так что мы получили передышку в добрых полминуты, прежде чем пожаловал следующий кандидат. Эвьет, уже отбежавшая ко мне, всадила стрелу ему между ребрами, и пес, жалобно скуля, завертелся на боку, тщетно пытаясь выдрать стрелу зубами. Его пасть окрасилась кровавой пеной.
Эвьет вдруг подбежала к нему. "Осторожно!" – крикнул я, но девочка уже ухватилась за стрелу и резким рывком выдернула ее. Пес отрывисто взвизгнул и уронил голову; из раны толчками выбивалась кровь. Эвьет вновь отбежала ко мне, на ходу накладывая возвращенную стрелу на ложе арбалета. Что ж – решать проблему нехватки стрел таким образом было возможно, но рискованно. Что немедленно доказали сразу две собаки, запрыгнувшие в окно одна за другой – и парой появившиеся в коридоре. Арбалет Эвьет был еще не взведен, так что разбираться с ними оставалось мне – притом, что я по-прежнему должен был удерживать дверь на кухню. Я вонзил острие меча прямо в разинутую пасть ближайшего пса – и это была ошибка, потому что челюсти агонизирующей твари сомкнулись, и я не мог быстро вытащить клинок. Меж тем второй прыгнул прямо на меня, ударив меня лапами в грудь и явно намереваясь вцепиться в горло. Я успел лишь заслониться свободной левой рукой, которая мигом оказалась в его зловонной пасти. Но прежде, чем он успел сжать челюсти, рядом туго щелкнула спускаемая тетива, и зверь рухнул на пол со стрелой в груди – кажется, на сей раз Эвьет попала точно в сердце. Она выстрелила, не успев взвести арбалет до конца, но с такого расстояния полная мощность и не требовалась.
Я, наконец, высвободил меч, торопливо обдумывая, что делать дальше. Не похоже, что потери среди своих вынудят собак отступить. Применить мое тайное средство? Серьезность угрозы вполне перекрывала мое нежелание демонстрировать его Эвелине, но врагов было слишком много. Пытаться и дальше отстреливать их в этом коридоре тоже не выход – все они сюда не переберутся, да и атаковать могут не поодиночке…
– Нам нужен огонь, – решил я. – Сумеешь сделать пару факелов? Отломать ножки какого-нибудь табурета и намотать на них тряпки…
– Хорошо, – кивнула Эвьет и побежала в комнату со скелетами. Изнутри послышались удары и треск – очевидно, она пыталась разломать прочный табурет, колотя им об пол. Окно в той комнате, как я успел заметить, было заперто, но это обеспечивало защиту лишь с одной стороны – что не замедлило подтвердиться.
Еще один пес выскочил из следующей комнаты и нерешительно остановился над трупом своего предшественника. Однако через несколько мгновений к нему подоспело подкрепление, и оба зверя устремились вперед.