Приграничная история

Вэльская Алёна

Мои мысли плавно вернулись к Нортону. Несколько успокоившись, я попыталась взглянуть на все с его стороны. Он приезжает в Корлин, чтобы найти опасного преступника, а я волей-неволей оказываюсь в самой гуще событий. Кто я для него? Чужая женщина, вероятная любовница Керса, потенциальная убийца? Разве мог он поступить иначе и, нарушив свой долг, рассказать мне обо всем? Конечно, нет. Возможно, другой человек на его месте не стал бы вникать в подробности, а схватил бы всех подозреваемых да отправил бы на допрос к сильному менталисту в королевские застенки. Я даже поежилась от такой

перспективы. Наоборот, он сделал все, чтобы разобраться в этом деле, наказать всех виновных. При всем при этом он еще щадил мои чувства, как мог. Припомнив все наши разговоры хотя бы в общих чертах, я поняла, что мои обвинения, брошенные в его адрес, несправедливы. Он задавал вопросы, которые касались лично меня, - того, что он никогда не узнал бы из скупых отчетов. У меня нет прав винить его в чем-либо. Другое дело, что он - живое свидетельство произошедших событий, напоминание о предательстве самых близких.

Сил думать больше не было никаких. Еще чуть-чуть, и я заснула бы прямо в кресле около погасшего камина. Добравшись до своей спальни, я стянула сапоги и, не раздеваясь, растянулась на кровати. Мама всегда говорила, что ночь темнее всего перед рассветом. В детстве я не понимала, зачем она с таким важным видом повторяет очевидные вещи, но со временем все встало на свои места. Моя ночь наступила сегодня. Значит, рассвет не за горами.

Усталость и вино взяли свое, и я провалилась в глубокий сон, предварительно вытерев о подушку бежавшие по щекам слезы.

Глава 15.

Утро ожидаемо началось с жуткой головной боли и с неожиданного стука дверь. Кое-как скатившись с кровати, я дотащилась до прихожей. На крыльце стоял Нортон, судя по его зверскому выражению лица готовящийся снести мою дверь с петель.

– Доброе утро, - хриплым ото сна и попойки в одного голосом проскрипела я, стараясь держать глаза открытыми.

– Уже давно не утро, а обед, - вместо приветствия проинформировал он.

– Значит, добрый день, - послушно исправилась я, не видя особой разницы.

– Добрый день, - ошарашенно откликнулся Нортон. Мне наконец-то удалось взглянуть на мир широко открытыми глазами, и я увидела на лице стоящего напротив мужчины целую гамму чувств, среди которых преобладало, как ни странно, удивление.

– Чем вы так удивлены, полковник?
– поинтересовалась я, отчего-то перескакивая на "вы".

– Тем, что вы открыли мне, леди Амалия. Признаться, я уже начал думать, что вы поспешно уехали, и мне больше не суждено будет вас увидеть, - весьма светским тоном ответил Нортон.

– Проходи, Рэмиан, - устав стоять, посторонилась я, пропуская его в дом.

Нортона не нужно было просить дважды, и, закрыв за ним дверь, я поморщилась от чересчур резкого звука. Надо срочно выпить антипохмельный отвар и привести себя в порядок.

– Подождешь меня в гостиной, хорошо?

– Лучше на кухне. Я принес тебе обед, - вытянул он вперед правую руку с какими-то свертками, которую я раньше не заметила.

– Спасибо, - вежливо поблагодарила я и поспешила,

насколько это вообще было возможно в моем состоянии нестояния, скрыться в своей спальне.

Отвар поставил меня на ноги и снял страшную головную больше всего за четверть часа. Еще столько же я потратила на умывание и переодевание. Наугад вытащенное из шкафа платье оказалось черным. Надо же, как символично! Сколов волосы в привычный узел на затылке, я придирчиво осмотрела себя в зеркало. Выглядеть плохо не хотелось, потому как это - тоже своего рода слабость. Быть слабой не хотелось вдвойне.

Мое появление на кухне через полчаса и преображение из заспанной пьянчужки в строгую собранную леди было встречено с явным одобрением, хотя вслух Нортон ничего не сказал. Расправив складки на платье, я села за накрытый стол и с удовольствием вдохнула ароматы, витавшие от принесенных мужчиной блюд.

Пожелав друг другу приятного аппетита, мы принялись за обед, проходивший в полном молчании, которое, однако, было вполне комфортным. Промокнув губы салфеткой в конце трапезы, я впервые подняла взгляд на Нортона и, слегка улыбнувшись, поблагодарила его еще раз.

– За что?
– не понял он.

– За то, что не оставил голодной. За то, что не бросил вчера. За то, что спас, - прямо и честно ответила то, что действительно думала.

– Ты простила меня?
– неверяще спросил он.

– Мне не за что тебя прощать. Ты не должен был извиняться. На твоем месте я поступила бы так же. Это ты прости меня за вчерашние глупые обвинения, - твердо сказала я, с удивлением наблюдая, как робкая улыбка заиграла на губах моего собеседника.

– Я все понимаю. Твоя реакция вполне ожидаема. Ты прекрасно держишь себя в руках.

– Я много что передумала за вчерашнюю ночь.

– И к каким выводам ты пришла?
– несколько напряженно спросил он, мигом подобравшись.

Я немного помолчала, мысленно взвешивая каждое слово. Да, мое решение, созревшее, пока я расчесывала волосы и возилась с прической, единственно возможное в этих обстоятельствах.

– Меня ничего больше не держит в Корлине. Похороню Серого, напишу прошение об отставке и уеду.

– Куда?
– несколько грубо прозвучал вопрос полковника.

– Не знаю еще. Всегда хотела попутешествовать. Начну, наверное, с Индиры. Говорят, там хорошо.

Не так уж и важно, хорошо там или нет, - это лишь красивые слова, и мы оба это прекрасно понимаем. Я хочу забыть случившееся. Алкоголь - лишь временное обезболивающее. Новые впечатления, новые места, новые люди, никак не связанные с моей прошлой жизнью, станут лучшим лекарством!

Судя по мрачному выражению лица, Рэмиану отчего-то так не казалось. Он весь словно закаменел и решительно мне возразил:

– Ты забываешь о том, что являешься свидетелем по делу Керса. Тебе наверняка придется дать показания у следователя и, может быть, даже выступить на суде. Пока суда нет, ты по нашим законам не имеешь права уехать дальше столицы.

Внутри что-то похолодело. Как я могла забыть о таких элементарных вещах! Надо же, размечталась она о свободе. Прошлое так просто не отпускает, мне ли не знать.