Приход ночи (сборник)
Шрифт:
— Гм. Возможно.
Идея все больше захватывала меня.
— Послушайте, дядюшка, сколько заплатит вам полицейское управление за эту машину? Да она просто находка для следственных органов...
Я тут же осекся. Мне совсем не понравилось, как грозно вытянулся мой дядюшка, и я поспешил вежливо спросить:
— Вы, кажется, что-то хотели сказать, дядюшка?
У него все же замечательная выдержка, у моего дядюшки Отто. Он всего лишь заорал на всю лабораторию:
— Запомни раз и навсегда, племянничек! Мое изобретение — это мое изобретение. Мне нужен капитал, но капитал от другой источник, чем мои
И величественным жестом пророка он вытянул вперед одну руку, а другую заложил за спину. Стекла окон задребезжали от его могучего баса.
—Дядюшка, вас могут услышать, — поспешно сказал я.
— Тогда сам перестань кричать, — ответил он.
— Но как же, дядюшка, вы достанете капитал, если не используете эту машину?
— Я еще тебе не все сказал. Я могу изображение материализовать, делать как настоящая вещь. А если эта вещь очень ценная?
Это уже был другой разговор.
— Вы хотите сказать, что-нибудь вроде затерянных документов, пропавших рукописей, первых изданий? Вы это хотите сказать?
— Нет. Здесь есть один трудность. Нет, два, даже три.
Я боялся, что он будет считать и дальше, но, слава Богу, он ограничился всего лишь тремя.
— Какие же, дядюшка? — спросил я.
— Прежде всего я должен иметь вещь в настоящем, чтобы сфокусировать машину, иначе я не могу ее в прошлом найти.
— Вы хотите сказать, дядюшка, что можете достать из прошлого только то, что существует в настоящем и на что вы сами сможете поглядеть собственными глазами?
— Да.
— В таком случае трудности номер два и три — это, должно быть, лишь теоретические трудности? Что же это за трудности, дядюшка?
— Я могу извлечь из прошлого вещь весом только в один грамм. Всего один грамм! Одна тридцатая унции!
— Почему? Машина не обладает достаточной мощностью?
Дядюшка раздраженно поморщился:
— Это обратная экспоненциальная связь. Вся энергия Вселенной не сможет достать из прошлого предмет весом более двух граммов.
Это объяснение ничего мне не дало.
— Ну а третья трудность? — спросил я.
— Видишь ли. — Он умолк, раздумывая. — Чем больше расстояние между двумя фокусами, тем гибче связь. Оно должно быть определенным, это расстояние, чтобы достать вещь из прошлого. Короче, я должен попадать ровно на сто пятьдесят лет назад.
— Понимаю, — сказал я (хотя ничего не понял). — Итак, резюмируем.
Я постарался вести себя как профессиональный юрист.
— Вы хотите достать кое-что из прошлого, что помогло бы вам приобрести небольшой капиталец. Это должно быть нечто реально существующее, на что вы можете поглядеть собственными глазами, следовательно, потерянные документы, представляющие историческую или археологическую ценность, исключаются. Вещь должна быть весом меньше одной тридцатой унции, следовательно, это не может быть бриллиант «Куллинан» или что-нибудь в этом роде. Вещи должно
— Совершенно верно, — сказал дядюшка Отто. — Ты все правильно понимал.
Но что же я все-таки «понимал»? Я поразмыслил еще две секунды.
— Нет, я ничего не могу придумать, дядюшка. Мне, пожалуй, пора, до свидания.
Я не очень верил, что мне удастся так легко отделаться, однако все же направился к двери.
Все получилось именно так, как я и предполагал Руки дядюшки Отто железной хваткой сжали мои плечи, и я почти повис в воздухе.
— Вы испортите мне пиджак, дядюшка!
— Гарольд, — сказал он. — Как мой адвокат ты так легко от меня не отделаешься!
— Я не брал у вас зад атка, — буквально прохрипел я, ибо воротничок сорочки врезался мне в горло, Я попытался было глотнуть, и верхняя пуговица с треском отлетела.
Дядюшка немного поостыл
— Задаток — есть пустой формальность между племянник и дядя. Ты должен быть лояльный адвокат, так как я есть твой дядя и твой клиент. Кроме того, если ты мне не помогаешь. я твои ноги за шею надеваю и тобой играю, как футбольный мяч.
Будучи юристом, я не мог остаться глухим к подобного рода доводам. Поэтому я ответил:
— Хорошо, я сдаюсь. Ваша взяла, дядюшка.
Он отпустил меня.
И в эту самую секунду — когда я теперь вспоминаю все, именно этот момент представляется мне фантастически неправдоподобным, — у меня родилась идея.
Это была гениальная идея, подлинная находка, то, что случается с человеком один и только один раз в его жизни.
Тогда я не сказал всего сразу моему дядюшке Отто. Мне нужно было время, несколько дней, чтобы самому все хорошенько обдумать. Но я сказал ему, что следует делать. Я сказал, что он должен поехать в Вашингтон. Нелегко было уговорить его на это, но если хорошо знать дядюшку Отто, то это вполне возможно. Я выудил из своего портмоне две бумажки по десять долларов и отдал их ему.
— На проездные я дам вам чек, а эти двадцать долларов держите как залог, если я вдруг как адвокат поведу нечестную игру, — сказал я.
Он призадумался.
— Ты не такой дурак, чтобы рисковать двадцатью долларами.
Он был прав.
Он вернулся через два дня и объявил мне, что вещь сфокусирована. В конце концов, это не представляло трудности, ибо она была выставлена для всеобщего обозрения. Правда, она находилась в воздухонепроницаемом, наполненном азотом стеклянном ящике, но дядюшка Отто сказал, что это не имеет значения. И в лаборатории, за четыреста миль от подлинника, воспроизведение его со всей возможной точностью было вполне осуществимо. Мой дядюшка заверил меня в этом.
— Прежде чем мы начнем, дядюшка Отто, я хотел бы уточнить две вещи, — сказал я.
— Что еще? Что? Что? — Дядюшка даже заикался от нетерпения, так ему хотелось поскорее начать опыт. — Что?
Я оценил обстановку.
— Вы уверены, дядюшка, что, если мы воспроизведем какую-то часть или деталь вещи из прошлого, это не отразится на самом оригинале?
Дядюшка Отго хрустнул своими огромными костлявыми пальцами.
— Мы будем создавать вещь заново, а не воровать старую. Зачем тогда тратить такой огромный количество энергии?