Приказ есть приказ
Шрифт:
— Можно было и наши ПБ, но уж больно громко лязгают, заразы!
Оруджев и двое кубинцев получили СВД, но не обычные «снайперки». У этих винтовок на концах стволов тоже имелись глушители. Боря тут же забрал кубинских коллег, и они отправились на крышу отеля — пристреливать оружие. Оттуда это можно было делать практически незаметно, если стрелять в сторону моря, например, по кокосовым орехам на пальмах.
Остальные разбились на группы. Со взрывниками занимался Мишка Штефырца, объясняя достоинства и недостатки пластида, приемы работы с ним. Толик Монастырев забрал несколько человек в спортзал, где уже установили щиты для метания ножей, и приступил к тренировке. Он давно выделил самых способных в этом виде боевых искусств. Глушители глушителями, но в предстоящем деле точно летящий нож мог в определенный момент стать эффективнее пули.
А Леня Шишов, как самый сведущий в технике, стал объяснять, как работать с портативными передатчиками.
Сидихин ушел опять связываться с Луандой.
В общем, все занимались делом. Кроме Тибурона и Миронова. Они послушали объяснения Штефырцы, поучаствовали в тренировке Монастырева, сами пару раз метнули польские ножи в цель, а потом поднялись на крышу. Негромкие щелчки выстрелов почти не были слышны. Ас пальм, растущих у береговой полосы, то и дело срывался очередной кокосовый орех и с глухим стуком падал на землю. Снайперы лежали у края крыши.
— Командир! — сказал Шишов, оборачиваясь к подходящему Миронову. — Взгляни на небо! Кажется, дождь будет!
И действительно, со стороны моря по небу еще совсем безоблачному и голубому почти до белизны, надвигались тяжелые черные тучи.
— Сезон дождей начинается, — сказал Серхио. — Теперь будет поливать и день, и ночь, причем как из бочки. Надо срочно отозвать часовых с постов, иначе утонут. Унитовцы в такую погоду на город точно не полезут.
— Оч-чень вовремя, — процедил Евгений. — Как раз погодка для операции. — Под африканские ливни он еще не попадал, но много слышал о них. Вода со страшным грохотом рушится на землю стеной, и уже в трех метрах ничего нельзя разглядеть. По лесам передвигаться практически невозможно. Но и на дорогах картина всего на чуточку лучше. Машину запросто может свалить в кювет несущимся потоком или забросить в глубокую канаву, промытую этим потоком в красной земле.
— Дотянули! Ну что бы им раньше хоть на пару дней все затеять!
— Не переживай, — тронул его за рукав кубинский капитан. — Долго идти не придется, раз нас на катере подбросят. А в ливень он сможет незаметно подняться по реке дальше, чем предполагалось. И не забывай, юаровские часовые в таких же условиях. Значит, ничего не видят и не слышат.
— Слабое утешение, — сказал Евгений. — Но в чем-то ты прав. Ладно, все равно деваться некуда. Где наша не пропадала!
— И там пропадала, и тут пропадала! — жизнерадостно откликнулся Шишов. — Командир, хочешь чуток пострелять?
— А давай! — согласился Миронов, и они с Тибуроном, улегшись рядом, стали азартно, но бесшумно палить по свисающим у самых макушек пальм недозрелым кокосовым орехам.
Сидихина сообщение о том, что надвигаются дожди, даже порадовало. Он был полностью согласен с Тибуроном.
— Это и требовалось для полного ажура! Будет, естественно, тяжело. Придется потрудиться. Ничего, справимся. На то мы и солдаты. Но еще тяжелее будет нашим противникам. Дождики здесь, конечно, знатные, водой корову может унести. Однако мы не коровы, мы быки. Будем упираться ногами и рогами. И «языков» можно взять.
— Ну да, найдем мы «языков» по такой погоде! — сказал Евгений. — Они что, совсем дураки, по лесу плавать?
— Нет, но караульную службу вряд ли отменят по причине ливней. Так что какого-нибудь захудалого часового все равно найти можно будет. Вот он нам и обскажет все в подробностях. Я правильно мыслю?
Миронов и Тибурон одновременно пожали плечами. Оптимизм — это, конечно хорошо, и полезно. Но и оптимизм должен быть реалистичным, опирающимся на реальное положение дел. А положение дел складывалось не в их пользу.
Евгений мысленно приказал себе снять черные очки и посмотреть на окружающий мир ясным и спокойным взглядом. И тут же признался себе же, что ему трудно это сделать. Погодные условия здесь были ни при чем. Ливень — так ливень, и похуже ситуации случались. Нет, тут совсем другое. Лучше бы Сидихин не рассказывал, чем занимаются ученые в секретной лаборатории! Наплети он, как рядовому составу, о секретной унитовской базе с инструкторами-юаровцами, и Миронов пошел бы в бой с легким сердцем. Обычная работа! Но теперь он знал, что их посылают не только и не столько для того, чтобы уничтожить адскую кухню, где готовится зелье, способное уничтожить людей на целом континенте (и не на нем одном, наверное), а затем, чтобы раздобыть рецепт этого зелья. Для чего он понадобился ученым страны, которая во всеуслышание заявляет о своей миролюбивой политике и клеймит империалистических агрессоров, стремящихся покорить весь мир? От мыслей об этом на душе становилось совсем гадко.
До вечера тучи только собирались, застилая собой все небо. Но на землю не упало ни капли. Ливень грянул после полуночи, и Евгению, подскочившему с постели от пушечного удара грома за окном, представилось совершенно фантастическое зрелище. Небеса прохудились. Все происходящее напоминало начало всемирного потопа, каким его описывают толкователи Библии. Не капельки, не струйки падали с неба! Потоки, ручьи и реки проливались на ангольскую землю. Поминутно, почти рядом с отелем, в береговой песок обрушивались столбы огня, а затем почти сразу же ударял гром такой силы, что здание отеля ощутимо вздрагивало. Евгений, глядя на это неистовство стихий, только качал головой. И они хотят выпустить отряд в такое сумасшествие? У Сидихина и его командиров в Москве явно не в порядке с головой! Ладно, вода, ливень. Но если завтра молнии будут так же хлестать эту несчастную землю, то отряд они выкосят, едва он высадится на берег. Надо бы узнать у «старожилов» или у местного населения, насколько здесь часты попадания молний в человека. Завтра д ля этого он выкроит полчаса. Нормальному человеку по такой погоде и в голову не придет даже высунуть нос на улицу, не то, чтобы совершить марш-бросок в полном снаряжении и с оружием!
С другой стороны, если с молниями все обойдется и никого они не заденут, к церкви можно будет подходить хоть строевым шагом и с песней! Все равно никто ничего не увидит и не услышит.
В дверь постучали и, не дожидаясь ответа, в комнату ввалился Тибурон.
— Ты чего без спроса ломишься? — спросил Евгений. — А вдруг я с женщиной?
— Где бы ты ее откопал? — резонно возразил кубинский капитан. — Зубы не заговаривай! Доставай!
Евгений понял, о чем речь, и безропотно выставил на стол бутылку «Принца». В ящике оставалось всего лишь три штуки. Хорошо, что все скоро должно закончиться, а то пришлось бы опять напрягать предателя-комиссара.
Они выпили и посмотрели друг на друга.
— Ну, как впечатление? — спросил Тибурон.
— Зашибись! — по-русски ответил Миронов.
Кубинец перевода не потребовал. То ли слышал это слово от кого-нибудь из советских специалистов, то ли просто почувствовал заложенный в нем эмоциональный заряд.
— Я здешние дожди уже видел. Но не на побережье, а в глубине страны. Там картинка менее впечатляющая. Нет, тоже ливень, громы и молнии, но не таких масштабов.
— Караул какой-то, — согласился Евгений. — Как представлю, что такой огненный телеграфный столб в отель шарахнет прямой наводкой — мороз по коже!