Приказано влюбить
Шрифт:
- Пей, я сказал!
– чёрные брови грозно сошлись над переносицей.
– Если не собьём хотя бы до тридцати восьми, госпитализирую к херам, и даже армия спецназа меня не остановит! Понял?
- Понял.
– Евгений сделал глоток, и сморщился: по горлу как лезвием черканули.
– Можно я Лене позвоню?
Артур на мгновение изменился в лице, но быстро вернул самообладание.
- Утром, - сказал он.
– Всё утром. Звонки, разговоры... А пока спи. Проснёшься - капельницу поставим. Как раз ребята привезут.
-
– выдавил Женя. Как же он устал от всего этого дерьма! То пилюли, то уколы. Теперь вот капельница. Хорошо хоть, не клизма...
– Зачем?
Доктор помрачнел.
- Затем, что тебя целенаправленно и злонамеренно сажали на иглу.
=53. Старший сержант Евгений Тихонов
Женя смухордился, когда катетер впился в вену и сердито покосился на капельницу.
– Терпи.
– Артур похлопал его по плечу.
– Надо вывести из организма всю пакость. Иначе никак.
– Лена знает, что я здесь?
И опять вместо ответа дурацкий взгляд. Носатый уставился куда-то непонятно куда, неуклюже попятился и чуть не сшиб бандуру с физраствором.
Да что за херня?
– Она знает? - повторил Евгений, хмурясь. - Ты звонил ей? Сказал?
– Она... - начал хлыщ, но его тираду прервал звонок в дверь.
Показалось, будто Абрамович облегчённо вздохнул.
– Лежи смирно, - сказал он. - Сейчас вернусь.
Вернулся он и вправду скоро. Только не один.
– Здарoво, герой, - хрипло приветствовал дядя Коля. В захламлённой гостиной он смотрелся нелепо. Как слон в посудной лавке. Большой, плечистый, хмурый. Выглядел он уставшим и напоминал грустного медведя.
Следом за ним в комнату ввалился долговязый сосед с восьмого. Женя не сразу узнал его. Причёсанный, гладковыбритый, одетый в джинсы и футболку вместо китайского абибаса, рыжий меньше всего походил на ровного пацанчика с далёкого района.
– Рад, что ты жив, братишка.
Он наклонился и дружески потрепал Евгения по плечу.
"Вот ведь чёрт", - подумал Женя и обругал себя за невнимательность. От соседа за милю веяло службой: выправка, походка, цепкий взгляд... А на мощной бицухе, полускрытая рукавом, синела татуха: парашют, орёл и надпись: "Никто, кроме нас" [1]. Раньше ВДВшная наколка пряталась под одеждой, и Евгений отчего-то очень обрадовался, увидев её теперь. Однако что сказать рыжему так и не придумал. Вместо этого спросил:
– А Лена где?
Рыжий смутился. Бросил быстрый взгляд на Артура. Тот повесил грандиозный нос и понурил плечи.
Дядя Коля тихо, но крепко выматерился.
– Где она? - повторил Женя, ощущая, как вместе с физраствором по венам разливается страх.
– Её похитили, - сухо и коротко сообщил Николай Степанович.
Евгений заморгал: перед глазами в пляс пустились алые точки. Он шумно втянул воздух и резко выдохнул. Вцепился в подлокотник дивана
Похитили.
Лену.
Похитили.
Из-за него.
Он ушёл, а её похитили. Похитили и, может быть...
– Нет... - прошептал Евгений, отказываясь верить ушам.
– Да, - рубанул странный тип.
– А помягче нельзя было? - встрял Артур.
– Помягче жену трахать будешь, - заявил дядя Коля и, отстранив прифигевшего психиатра, протянул чёрно-белый снимок.
– Знакoм? - спросил без лишних предисловий.
– Это Джон, - кивнул Женя. От одного вида широченной улыбки на загорелом лице передёрнуло. - Ещё он называет себя Иваном Сергеевичем Седовкиным.
– А ещё Жаном Сенье, Деяном Богданoвичем и ... - дядя Коля волком глянул на Артура, - доктором Джонатаном Седвиком.
Носатый хлыщ вспыхнул, но промолчал, а вот странный родственник продолжил:
– Последняя ипостась позволяла ему особенно эффективно следить за тобой через этого вот... - он указал на поникшего Шрая, - потомственного полудурка.
– Откуда я мог знать, что его разыскивает Интерпол? - взбеленился носатый.
– Надо было знать, - строго сказал дядя Коля.
Голова у Жени шла кругом. Вопросы множились, но он точно знал, с какого начать.
– Вы кто? - спросил он.
– Котов, - странный родственник протянул руку. - Полковник ФСБ. Имя моё вам известно. А это, - он кивнул на рыжего, - лейтенант Гаврилюк. Бывший СОБРовец и вечный десантник.
Сосед отсалютовал.
– А вот это... - Николай Степанович забрал у Жени фотографию Джона и дал Гаврилюку знак.
Рыжий тут же вооружился какой-то папкой, раскрыл её и затараторил, чеканя каждое слово.
– Иван Тарасович Сухолуцкий, сорок шесть лет, уроженец Одессы, с отличием закончил МГИМО, пять лет работал переводчиком при министерстве иностранных дел, за подозрение в связях с преступными элементами уволен и взят под колпак КГБ. Добивался политического убежища в США, но безуспешно. После падения "Железного занавеса" эмигрировал. Сменил имя. Работал таксистом, затем барменом в русском ресторане на Брайтон Бич. В тридцать три приобрёл особняк в Майами, яхту и квартиру на Манхеттене, чем заинтересовал уже американскую сторону. Под него начали копать и обнаружили много интересного, но он исчез с радаров.
– Познавательно, - буркнул Женя.
– А то, - Котов скривил губы. - Что за дела вёл Джон с Хазматом?
Секунду Евгений помедлил с ответом. Отвёл глаза. Сглотнул подступивший к горлу ком и выдавил:
– Выкупал пленных и... готовил к перепродаже.
На слове "готовил" он запнулся и ощутил, как кровь прилила к щекам.
Слава Богу, ни у кого не возникло желания уточнять, каким именно образом его самого к перепродаже готовили.
– Зачем Джон хотел тебя вернуть? - нахмурился Котов. - Зачем похитил?