Приказано выжить!
Шрифт:
Отхожу чуток и осматриваю плоды своих трудов. Мне нравится, и я доволен.
Теперь дело за ямами под стойки навеса для сушки кирпича-сырца. Пока иду к вбитым колышкам, вспоминаю, сколько грунта было перекидано во времена бесшабашной курсантской юности. А сколько траншей было выкопано… Да уж, первый курс, это просто физическое выживание. Недаром даже поговорки у нас в училище ходили про каждый из четырех курсов. Так вот, про первый курс у нас говорили так: - Приказано выжить! И выживали ведь. Хотя и уходили некоторые ребята, не выдерживали нагрузок. Естественный отбор в действии. Но зато после первого курса ты автоматически становился полноправным курсантом, со всеми плюсами в виде лётной пайки, определенного послабления в службе, и более выраженного уважения со стороны преподавательского и батальонного начальства. До сих пор своего ротного вспоминаю добрым словом. Настоящий отец-командир! Огромное спасибо тебе за науку жизни!
Что-то я отвлекся, развоспоминался.
Кстати, а усталости-то нет! Сегодня столько сделано, а скачу как молодой, практически пашу без перекуров. И голова не болит от нагрузки. Видимо, да, все-таки тот самый рояль. Вот это действительно радует, это мне жизненно необходимо. Ибо мне придётся впахивать как полковому коню, чтобы успеть все, что напланировал, сделать до поздней осени. Точнее - до заморозков.
Выкапываю неглубокие, на полметра, ямы под столбы. Глубже не надо, это же овраг и ветра здесь большого не будет. Всё свяжется между собой, поставлю подкосы, и стоять моё сооружение будет всю оставшуюся жизнь, пока столбы не сгниют. Можно было бы даже и не вкапывать, но вдвоем эту конструкцию не собрать тогда. Теперь нужно по берегу насобирать камней для того, чтобы забутить опоры. Да и на основание под печь камня много нужно. А почему бы мне заодно тут жилую времяночку не соорудить для себя - лето, тепло и ночи, опять же, теплые? Отгорожу-ка я себе уголок под навесом. Это мысль дельная, заодно и присмотрю тут за всем.
Перед тем, как начать собирать камни, нарезаю охапку лозы. Пригодится и вершу сплести, и корзину для переноски чего-нибудь. Придавливаю в ручье камнями - пусть отмокает.
Ну что, как говорится, пришло время собирать камни. Вот и пойду их собирать, потому как их нужно много.
Постепенно гора камней растет. Сразу же сортирую на две кучки. Первая пойдёт для фундамента печи и вторая - для столбов. А интересно, известняк тут есть? Надо завтра Головню спросить.
Все - кажется, устал. Силы как-то разом закончились. Сдулся. Пора заканчивать работу и двигаться в сторону места временной дислокации.
Может, нам с Громом и с ужином повезет? Возвращаемся по уже натоптанному маршруту. Кузня встречает тишиной, никого нет. Идем дальше. Народу на улице прибавилось, слышится мычание с околицы. Значит, стадо на подходе. Наконец-то вижу воинскую избу, прохожу в калитку. Уф, ощущение - как будто домой пришёл. Никого ещё нет, помещение встречает тишиной. И что мне делать?
Есть-то как хочется, а нечего. Придётся ждать и, если никого не будет, лягу спать голодным.
Завтра делаю вершу, пора переходить на самообеспечение, у кузнеца тоже могут быть не бесконечные запасы. Он хоть и обещал поставить нас на полное довольствие, но совесть-то надо иметь. Соли только бы дал.
По пустой избе слоняться неохота, и я ложусь туда, куда мне показал десятник. Подремлю. Громчик подкатывается под лавку. Пусть спит, не буду выгонять, да и лень.
Вскидывается собыш, и я открываю глаза. Вроде только что заснул, а в избе темно. На улице слышу голоса и выхожу на крыльцо. Наконец-то вернулись бойцы с десятником. Отойду в сторонку, нечего тут маячить, если нужно будет, то позовут. Присаживаюсь на камушек, он еще теплый, остыть не успел, и замираю. Как же спать хочется. Закрываю глаза и выключаюсь сразу.
Просыпаюсь оттого, что меня трясут за плечо.
– Изяслав кличет, вечерять будем.
– Поднимаю голову - Ждан.
– Иду.
– Еле-еле распрямляюсь, всё затекло.
Дружинник уходит, опасливо оглядываясь на настороженного Грома.
Чуть отстав, захожу в избу. Надо же посмотреть, как тут принято за стол садиться, а то могу сделать что-нибудь не так, потом замучаюсь оправдываться. Вижу, как Ждан просто садится на лавку и начинает есть. Наклоняюсь к Мстише:
– Извини, а как тут принято за стол садиться? Что сделать перед едой надо?
– Садись, ешь. Потом расскажу.
– Отвечает, улыбаясь.
Прохожу на своё место, киваю десятнику и получаю такой же кивок в ответ. Сажусь, передо мной глубокая миска с чем-то дымящимся, кусок хлеба и кружка. Ложка деревянная лежит - видимо, для меня приготовлена. Пододвигаю миску к себе поближе. Вкусно, что-то овощное с мясом. В быстром темпе съедаю половину, другая половина пойдёт Грому. В кружке - компот из ягод, правда, не сладкий. Пью мелкими глоточками, чтобы посмотреть, что народ после еды с посудой делать будет. Опростоволоситься очень уж неохота.
Из-за стола поднимаюсь последним и, забрав свою и Громову миски, выхожу вслед за всеми во двор. Отметив, куда все пошли мыть посуду, зову Грома и иду с ним за угол.
Вываливаю в его посудину остатки кулеша.
– Сегодня тут будешь есть.
– Жду, когда миска опустеет и, подхватив её, несу на мойку.
Быстро ополаскиваю и возвращаю посуду на свои места.
Пока я возился, народ разошёлся по делам. Кто-то амуницию перебирает, а кто-то в кружок собрался. Слышу негромкий разговор, прерываемый смехом. Ну да - телевизора ещё нет, да и газет с журналами пока не придумали.
У крылечка меня поджидает Мстиша:
– Пошли, посидим на лавочке, расскажу тебе кое-что.
Присаживаемся. На улице светло - знаменитые белые ночи, которые будут воспеты пока ещё не родившимися поэтами, стрёкот цикад и настойчивый, дабы не сказать больше и хуже, писк комаров.
Но, несмотря на этот маленький недостаток, очарование бархатных сумерек мягко обволакивает нас со всех сторон, и мы умиротворённо замолкаем и какое-то время сидим и просто слушаем эту волшебную музыку. Тёплый ночной воздух настолько чист и напоён ароматами трав и цветов, что возникает ощущение медовой густоты, и я понемножку откусываю кусочки этого нектара.
– Так вот.
– Кашлянул мой собеседник, разрывая это очарование.
– Ты человек пришлый и наших обычаев не знаешь, вот меня Изяслав и попросил с тобой поговорить об этом. У каждого человека боги должны быть в душе постоянно, и он всегда с ними общается, советуется, просит о помощи, содействии или наставлении. Боги всегда с нами - запомни это. Просыпаясь, начиная работу, садясь за стол, отправляясь в путь, ты всегда приветствуешь их и благодаришь за прошедшую ночь и наступающий день, за еду, за то, что ты всё ещё жив и топчешь эту землю. Пойми - ты не разделим с богами. Да и как можно разделить одно целое? Садясь за стол, мы про себя благодарим богов за то, за что каждый считает нужным и у каждого это что-то своё, личное, и другим об этом знать совсем не нужно. Ты можешь поблагодарить и вслух, это твоё дело, но только поблагодарить. Конечно, тебе обо всём этом поговорить бы со жрецами, но пока ничего не получится, рано ещё.
– Медленно, как бы сомневаясь, договаривает мой сосед.