Прикажите мне, принцесса
Шрифт:
— Это Л’Аррадон, без сомнения, — вынес вердикт Эреол. — Дает советы подопечному. Жаль, что нигде не подписывается. Зато почерк короля знаком многим. Да, если скопировать это и распространить, сплетники будут в экстазе. А с ними и еще полстраны.
Элейн молча взглянула на него.
Загадки все еще оставались не разгаданными, но план становился все четче. А там… кто знает, какие тайны всплывут на поверхность растревоженного омута?
— На Арн-Фальета не расходуй лишнего, — продолжал Эреол. — Смени цифры в этом указе… давай сюда вадрит, не заставляй меня тратить силы понапрасну… Он и
Элейн разгладила выбранный указ. Ничего сверхъестественного — выделение средств на нужды королевских земельных угодий на севере, пять тысяч лаузов на борьбу с ядовитой оракной. В число мер входила и вырубка сорняка, и покупка нужных вадритов, и оплата работ. Указ был уже подписан, на нем стояла печать. Лежал он в отдельной стопке — видимо, король действительно собирался уже отдавать ее секретарю. Элейн приложила вадрит к сумме, и пять тысяч послушно сменились на шесть.
— И вот эти казначейские отчеты, — Эреол выбрал из пачки нужные. — Нам от них никакой пользы, в них нет ничего разоблачительного. Пусть их найдут у Арн-Фальета, может, тогда его заподозрят в похищении и остальных бумаг.
— А остальных до поры не найдут, — договорила за него Элейн. — Но искать станут. В том числе и магией. Ты уверен, что Л’Аррадон меня не вычислит?
— А ты не станешь держать их во дворце, — неожиданно сказал Эреол.
Элейн приподняла брови.
— Хочешь сказать — прятать их у тебя в нише мира? Туда, конечно, никто не доберется, но…
— Нет. Я сниму квартиру в городе и поживу пока здесь. Без всякой магии. А если ею не пользоваться, Л’Аррадон меня не вычислит. Тебя нужно контролировать, иначе ты наломаешь дров… а теперь можешь злиться, я же всячески внушал тебе, что ты сильная и справишься со всем в одиночку, — насмешливо сообщил Эреол.
— Внушал. Не смог, — парировала Элейн. Раньше… Да, раньше она обозлилась бы. Но теперь все яснее понимала, что ей нужен проводник. Советчик. Нужно задавать возникающие вопросы и обсуждать непонятные вещи, иначе они скопятся снежным комом и привалят все ростки воплощающихся планов.
— И еще присмотри за королем, — продолжал тем временем колдун. — Можно не ходить за ним денно и нощно, но обрати внимание, меняется ли он внешне после этого дождя. И как ведет себя.
— А ты сам никак не проникнешь во дворец? Твои вадриты так и не отследила охранная магия, и здесь ты как-то умудряешься отвести людям глаза.
— Здесь? Только ты видишь меня как есть, остальные смотрят на личину. Я, кстати, тоже вижу тебя, а не Эллин Тамеан. Но для дворца это не подойдет. Охранные чары Л’Аррадона могут ошибиться и не распознать моих, если им немного помочь, но меня лично они сразу заметят.
Эреол помолчал, задумчиво изучая Элейн взглядом бесконечно спокойных черных глаз.
— Постарайся прийти сюда через неделю в это же время. Если не сможешь — я буду здесь каждый день, пока ты не вырвешься. Покажу тебе квартиру. Начнем разоблачать короля. Нельзя терять времени.
Он
Кто бы мог подумать, что она станет так скучать.
***
— Итак…
София сидела в кресле, том самом, в глубине комнаты. Но с каждой минутой ей все сильнее казалось, что стоит оно не в темном углу, а на возвышении, подобном помосту для трона в тронном зале. Внимание ли к ее словам было тому причиной, внимание ли к ее личности, неуловимое ли преклонение, скользившее во взгляде Итилеана, несмотря на его поведение, которое многие сочли бы оскорбительным, — непонятно. Но она чувствовала, как растет осознание собственной значимости. А собеседники внимательно прислушивались к ее словам. Всерьез прислушивались, казалось, они видят в ней авторитет.
Впрочем, София и не демонстрировала того, что сама считала наивностью и недостатком опыта. Она ловила все сказанное и пыталась соответствовать. Пока что это у нее получалось. Как знать, что будет потом, когда соответствовать придется чему-то большему, чем просто тон разговора.
— Итак, у нас есть два пути, — подытожила она. — Искусственно спровоцировать гражданскую войну либо действовать хитростью…
— Нет, провоцировать войну не нужно, — запротестовал Феретти. — Просто ее было не избежать при том раскладе, к которому мы склонялись раньше. Короля поддерживает значительная часть общества, и если мы захватим власть силой, то долго не протянем. Нужна поддержка достаточного количества военных. У нас ее нет. Оставшиеся могут восстать и восстанут.
София кивнула.
— Но она бы все равно началась. Просто будь на нашей стороне большинство военных, мы бы ее выиграли.
Она посмотрела на Итилеана. С опаской — этот вряд ли станет почтительно молчать только потому, что она принцесса, без которой их планы пойдут прахом. Но на его лице не читалось ничего.
— И я должна предупредить, что зелье симпатии действует не на всех. На него не стоит всецело полагаться.
— Что? — резко переспросил начальник гарнизона. — Об этом вы не упоминали.
— Помните, когда мы с вами впервые встретились? — София сказала это и поморщилась: звучало отвратительно лично, как воспоминания старых близких приятелей. — Вы отхлебнули медовухи из кувшина. В кувшине было зелье. На стражников оно подействовало. На всех пятерых. А на вас — не сказала бы.
— Возможно, потому, что я и без того ваш сторонник? — хмыкнул Итилеан.
— Дело не в этом. Вы можете всей душой поддерживать принцессу Софию Молион, но преспокойно лишить жалованья Софи, помощницу кухарки. Если бы зелье подействовало, вы бы послушались, когда я просила пощадить тех стражников…
— Ого! Вы времени даром не теряли, Грейсон! — хохотнул маркиз Дарн — так, как выяснилось, звали черноволосого мужчину, показавшегося Софии глуповатым. Он не занимал постов при короле — обычный придворный, каких сотни.
Воцарилось молчание.
— Значит, зелье нужно еще испытать, — отрезал пожилой бородач Анеррис, королевский распорядитель. — Господа, нам нужно прерваться. Выезд на празднование дня рождения принца Веина уже через полчаса. Я должен быть обязательно… да и вам всем не помешает.