Приключение — что надо! (сборник)
Шрифт:
— Ладно, ладно, — сказала Морган Ласситер и, открыв дверцу фургона, выбралась наружу.
Это решило дело. Присмиревшие мужчины последовали за женщиной, на ходу отводя ветки и вешая на плечи парусиновые сумки с аппаратурой.
— Сюда, — сказал Вернон. Ноги у него дрожали, колени были ватные, но он не подавал виду. Скоро все кончится. — Сюда.
«Зачем я это делаю? — думал Кэрби. — Самая глупая из всех совершенных мною глупостей. Глупее даже, чем покупка земли у Инносента.
Во-первых, номер не пройдет. Во-вторых,
В-третьих, удастся мой план или не удастся, итог будет один: крушение всей аферы с храмом. Инносенту уже многое известно, Валери Грин с минуты на минуту тоже догадается обо всем, даже чиновники возьмутся за меня, как только утихнет шум.
В-четвертых, это вообще не мое дело».
Валери, вязавшая узлы, сказала:
— Я очень вам признательна, мистер Гэлуэй. Честное слово. Не знаю, как вас и благодарить.
— Пустяки, — ответил Кэрби.
Индейцы-киче из Западной Гватемалы не говорят на языке кекчи, поэтому в деревне гуркских солдат приветствовали совсем на другом языке. Их встретили улыбками, кивками, жестами пригласили присесть на минуту-другую и выпить воды.
Гурки озирались по сторонам и, казалось, не знали, что им делать. Они переговаривались на своем непонятном наречии, бессмысленно улыбались крестьянам и бродили вокруг трех хижин, разглядывая их. Один из них поднял поросенка над головой, и тот завизжал. Солдат с хохотом опустил его на землю.
Странные какие-то гурки попались, и все жители деревни сразу это почувствовали. Они не были похожи на своих предшественников из первых двух групп. Не чувствовалось дружелюбия. Один из них даже вошел в хижину без приглашения, без спросу взял апельсин и вышел на улицу, жуя его.
Молодой парень из семейства Альпуке посмотрел на колею, которая вела к дороге, и сказал:
— Еще кто-то пожаловал.
— Вы можете сделать еще один круг? — попросила Валери. Теперь она вязала петли на веревках.
Кэрби немножко злился. Он резко завалил «Синтию» на крыло.
— Сами же говорили, что надо торопиться.
— Я хочу удостовериться. — Валери смотрела вниз, на зеленые и бурые джунгли. — Да! Вот ручей, в котором я… Который я видела утром.
Кэрби развернул «Синтию».
— Понятно, — произнес он. — А отсюда — точно на север, так они говорили? В часе ходьбы?
— Да, — ответила Валери.
Лже-гурки увидели, что крестьяне смотрят на проселок, и начали собирать свои автоматы «стерлинг». Жители деревни, уже почуявшие неладное, отпрянули и вытаращили глаза. Маленькая полянка притихла, если не считать визга поросенка, все еще протестовавшего против унижения, которому его подверг один из солдат.
Небо было высокое, ясное и синее. Густые кусты и громадные деревья опоясывали поляну, и солнечный свет, пробиваясь сквозь ветви, падал на хижины, на людей, на пальцы, лежащие на спусковых крючках.
Восьмилетняя девчушка из семейства Эспехо подняла поросенка и начала укачивать, будто младенца. Стук ее сердечка успокоил маленькую свинку, и та затихла.
В конце поляны появилась группа из восьми человек, потных, разгоряченных и ослепленных солнцем. Они медленно вступили в поселение и начали озираться по сторонам.
Вернон увидел гурков с автоматами, застонал и рухнул на колени, напрочь забыв о журналистах, которые изумленно смотрели на него.
— Нет, — произнес он, но было уже поздно.
— Последний, — сообщила Валери, надевая последнюю петлю на последнюю шею.
— Хорошо.
Теперь, когда работа была окончена, Валери смогла впервые по-настоящему разглядеть эти штуковины. Взяв по фигурке в каждую руку, она нахмурилась.
— Это… Вы уверены, что это подлинники?
— Вон там стоит фургон, видите?
Валери увидела белую блестящую крышу машины, стоявшей носом на запад в зеленом обрамлении джунглей.
— Должно быть, это здесь!
— И гости уже прибыли.
Самолет резко накренился и нырнул к земле, а Валери судорожно вцепилась в Зотцев Чимальманов.
Рев самолета потонул в громе автоматных очередей. Девятимиллиметровые пули полетели через поляну и, казалось, вышибли из-под Скотти его ноги. Три штуки угодили Вернону в живот, чуть выше ремня. Все закричали и забегали, трое индейцев упали, истекая кровью.
Шум самолета звучал громче. Тот и не собирался улетать. Гурки подняли головы и увидели его. Самолет несся над поляной, и одно крыло указывало прямо на солдат, словно говоря: «Я вижу, я все вижу».
— Бросай! — заорал Кэрби. — Бросай!
Валери лежала на боку, привалившись к обшивке. Она открыла клапан окна и начала торопливо выталкивать наружу статуэтки.
Зотц Чимальман. Его фигурки одна за другой падали из самолета и парили на своих хлопковых парашютиках. Двое лже-гурков подняли свои «стерлинги», но самолет уже удалился от поляны и пошел на новый круг. Индейцы убегали в джунгли, журналисты пластом лежали на земле, а с неба медленно спускались страшные создания. «Синтия» круто развернулась, став на правое крыло, и опять с ревом пронеслась над поляной, рассыпая новых демонов.
Один из лже-гурков поймал в прицел летящую в его сторону штуковину, узнал ее и, разинув от страха рот, вытаращил глаза. Он так и забыл нажать на спуск.
Вернон свился в клубок, обхватил руками живот и со слезами клял полковника.
Кто-то из солдат поймал на лету статуэтку и уставился на нее, не веря своим глазам. К статуэтке прилипла грязь, как будто она только что появилась из какой-нибудь могилы. Комок грязи прилип к ладони и, казалось, ожег ее. Солдат судорожно отбросил фигурку прочь. Сделав шаг назад, он наступил на другую статуэтку, вскрикнул и бросился наутек, отшвырнув «стерлинг».