Приключение рождественского пудинга
Шрифт:
— По-моему, это и ваш девиз, миледи.
— Иногда, — признала его собеседница. — Зачем вы ездили в Лондон, мосье Пуаро? Теперь-то можете мне рассказать?
— Я встречался с доблестным инспектором Миллером и безупречным мистером Мэйхью.
Леди Эстуэлл пытливо вгляделась в его лицо.
— И что же вы теперь думаете? — протянула она.
— Не исключено, что Чарлз Леверсон невиновен.
— Ага! — подскочила леди Эстуэлл; подушки полетели на пол. — Значит, я была права!
— Я сказал «не исключено», мадам,
Что-то в его голосе насторожило леди Эстуэлл. Опершись на локоть, она впилась в него пронзительным взглядом.
— Я могу вам чем-нибудь помочь?
— Да, леди Эстуэлл, — кивнул Пуаро. — Вы можете мне объяснить, почему вы подозреваете Оуэна Трефюзиса.
— Я же вам говорила — я знаю, что это он, только и всего.
— К сожалению, этого недостаточно, — сухо отозвался Пуаро. — Постарайтесь вернуться к тому трагическому вечеру, мадам, и припомнить все до мельчайших подробностей. Что вы заметили в поведении Трефюзиса? Я, Эркюль Пуаро, говорю вам: что-то там наверняка было.
Леди Эстуэлл покачала головой.
— Да я вообще не обращала на него внимания в тот вечер и уж, во всяком случае, не задумывалась о том, что он там делал…
— Вы были поглощены чем-то другим?
— Да.
— Тем, что ваш муж настроен против Лили Маргрейв?
— Так вы об этом уже знаете, мосье Пуаро?
— Миледи, я знаю все, — с апломбом заявил маленький бельгиец.
— Мне нравится Лили, мосье Пуаро, поймите, а Рубен поднял шум из-за какой-то там рекомендации. Я же не отрицаю, что она схитрила — схитрила, конечно, но и я когда-то подобное выделывала. С театральными администраторами иначе нельзя — чего я им только не плела…
Лили хотела получить это место, ну и.., одним словом, решила сплутовать. Мужчины к таким вещам относятся слишком серьезно — даже смешно. Рубен устроил такой скандал, словно она по меньшей мере ограбила банк. Весь вечер у меня на душе кошки скребли. Понимаете, обычно мне удавалось в конце концов уломать Рубена, но иногда он, несмышленыш мой, упирался как осел, так что смотреть, что делает секретарь, мне было просто некогда. Да и вообще, кто на него смотрит, на Трефюзиса-то? Ну, болтается где-то поблизости, и пусть болтается…
— Да, я тоже заметил, что мистер Трефюзис не из тех, кто привлекает всеобщее внимание и сражает наповал.
— Вот именно, — леди Эстуэлл улыбнулась, — это вам не Виктор.
— У мосье Виктора темперамент, прямо скажем, взрывоопасный.
— Точнее не скажешь. Кажется, вот-вот взорвется, словно хлопушка.
— То есть он человек вспыльчивый?
— Да, если вожжа под хвост попадет, но бояться его не стоит. Громко лает, но не кусается.
Пуаро уставился в потолок.
— Так вы ничего не можете мне сообщить о том, почему вы подозреваете мистера Трефюзиса? — вкрадчиво пробормотал он, почти промурлыкал.
— Я же вам говорю, мосье Пуаро, что я просто знаю — это он, и все тут. Женская интуиция…
— Женская интуиция — не основание для смертного приговора.., и от виселицы никого не спасет. Леди Эстуэлл, раз вы и в самом деле уверены, что мистер Леверсон невиновен, и по-прежнему подозреваете секретаря, не соблаговолите ли принять участие в одном эксперименте?
— В каком таком эксперименте? — опасливо спросила леди Эстуэлл.
— Не позволите ли вы себя загипнотизировать?
— Это еще зачем?
— Если бы я сказал вам, мадам, — наклонился вперед Пуаро, — что ваша интуиция возникает на основе определенных фактов, запечатленных в вашем подсознании, вы бы, наверное, отнеслись к этому скептически. Поэтому скажу только, что наш эксперимент, возможно, сослужит добрую службу этому бедолаге, Чарлзу Леверсону. Ну согласны?
— И кто же будет вводить меня в транс? — поинтересовалась леди Эстуэлл. — Неужто вы?
— Мой друг, который, по-моему, как раз подъехал.
Слышите шум мотора за окном?
— И кто же он такой?
— Некий доктор Казале с Харли-стрит.
— И ему можно доверять? — осведомилась леди Эстуэлл.
— Нет, он не шарлатан, мадам, если вы это имеете в виду. Ему вполне можно довериться.
— Ну что ж, — вздохнула леди Эстуэлл, — на мой взгляд, все это вздор, но, если вам так угодно, почему бы не попробовать. По крайней мере, никто не скажет, что я ставила вам палки в колеса.
— Тысяча благодарностей, миледи.
С этими словами Пуаро исчез и вернулся через несколько минут с веселым круглолицым человечком в очках, совсем не похожим на гипнотизера.
— Ну-ну, — леди Эстуэлл вдруг стало очень весело, — значит, сейчас мы с вами будем валять дурака? А что нужно делать?
— Все очень просто, леди Эстуэлл, очень просто, — обнадежил человечек. — Откиньтесь, пожалуйста, на подушки — вот так, замечательно. Главное — не волноваться.
— Да я совсем не волнуюсь, — оскорбилась леди Эстуэлл. — Интересно было бы посмотреть на того, кто попытался бы меня загипнотизировать против моего желания.
Доктор Казале широко улыбнулся.
— Но вы ведь согласились? Значит, все получится, — заявил он. — Выключите, пожалуйста, верхний свет, мосье Пуаро. Просто постарайтесь заснуть, леди Эстуэлл.
Доктор подсел поближе к дивану.
— Скоро настанет ночь. Вам хочется спать.., спать…
Веки у вас тяжелеют, опускаются.., опускаются.., опускаются… Вы засыпаете…
Он бубнил и бубнил монотонным, тихим, успокаивающим голосом, потом наклонился вперед и тихонько приподнял правое веко леди Эстуэлл. Удовлетворенно кивнув, он повернулся к Пуаро.
— Все в порядке, — сказал он вполголоса. — Можно начинать?
— Прошу вас.
— Вы спите, леди Эстуэлл, — заговорил доктор резко и властно, — но слышите меня и можете отвечать на мои вопросы.