Приключения-1966
Шрифт:
Валерий беспокойно задвигался.
— Харя же рыбу всю выпустит... — зашептал он.
— Сиди! — приказал Бондаренко.
— Да разве вы сами не знаете, какая она, жизнь? — почесал в затылке Григорий Каленикович. — Лучше и быть не может! — И сердито закричал через плетень сыну: — Харитоша, возьми у меня сети. Не видишь — гости пожаловали...
Показался Харитон. В руках он нес пустую кошелку. «Где же рыба?» — подумал Валерий. Все его мысли были о рыбе.
— А откуда вы едете? — спросил Бондаренко.
Против Григория Калениковича инспектор казался прямо молодцом, хотя годами Лутак был значительно моложе. В кожаной тужурке на «молнии» и в форменной фуражке инспектора рыбоохраны, Бондаренко вызывал у Валерки восхищение своим спокойствием и скрытой силой.
— Так откуда вы едете? — повторил он, щупая сети.
— Проверяете, не забрасывал ли? — усмехнулся Григорий Каленикович.
Они были сухие.
— А едем мы с собрания единоверцев
— И ятерь на собрание брали?
— С кумом хотел поменяться.
— Колхозным ятерем?
— А что ж, что колхозный? Может, у кума, думал, лучший.
— Вон оно как! — покрутил головой Бондаренко. — Забота о колхозе...
Григорий Каленикович перевалил ятерь на плечо Харитона.
— Кто ж этот кум? — спросил Бондаренко.
— Да вы его не знаете.
— А может, знаю.
— Не, не знаете.
— И рыбки с собрания не привезли? — сказал Бондаренко, закуривая папиросу.
— Все шутите, товарищ Бондаренко, — засмеялся Григорий Каленикович. Видно было, что он уже совсем пришел в себя. — Где ж там рыбки возьмешь, когда вы запрещаете?.. — И опять засмеялся.
— А если Валерий в лодку заглянет?
— Нехай заглядывает. Он что, за отца соглядатаем ходит?
Валерий шел к лодке, но остановился. Бледный, со сжатыми кулаками, он смотрел на рыбака.
— Плохо шутите, Григорий Каленикович, — сказал Бондаренко, и голос его зазвенел в предрассветной тишине.
— Звиняйте, если я сказал что-то не так. Не по злобе, а по глупости, — поспешно заговорил Лутак. — Бог свидетель, что я за покойничка вечно буду молиться, как за своего спасителя...
— А почему вы Егора Павловича в покойники приписали? Может, и не покойник, а? Мало ли что с человеком может случиться...
Штунда облизал губы.
— Люди говорят...
— Лю-юди... Люди говорят, что Григорий Каленикович Лутак рыбу промышляет во время нереста, но это еще проверить нужно.
— Що ж, проверяйте, — вдруг озлобляясь, сказал Штунда. — У вас ведь служба такая — запрещать и проверять. — Он хрипло засмеялся.
Валерий бросился к лодке. Его бил озноб от нетерпения. Он и раньше не любил Лутака. Но теперь просто ненавидел его.
Однако рыбы в лодке не оказалось.
В этот же день городские дружинники задержали на рынке двух женщин, торговавших рыбой из-под полы. В их кошелках оказались крупные самки леща и судака, раздувшиеся от икры.
Женщин привели в штаб дружины, где их допросил молодой человек, которого все принимали за дружинника. Но в действительности это был следователь прокуратуры Виктор Емельянович Курносов. Уже с неделю по его просьбе дружинники задерживали торговцев рыбой то на одном, то на другом колхозном рынке.
Торговки оказались жительницами городской окраины и уверяли, что рыбу купили с рук у рыбаков-любителей.
— Такой представительный мужчина, знаете, — рассказывала одна. — В панаме, на пальце серебряное кольцо с черепом и черные очки носит. Ни за что не скажешь, что нарушитель.
Виктор Емельянович насторожился: это уже вторая спекулянтка называет те же приметы рыбака-любителя. В прошлый раз он приезжал в среду и тоже привозил тяжелых лещей, судаков и язей.
...На Конских островах в то воскресенье было шумно, оживленно и весело. Здесь собрались не только школьники. Приехали учителя и многие родители.
Бригада Валерия Франчука одной из первых на Скакуне связала каналом озеро с рекой. Несмотря на тревожную ночь, проведенную в засаде, Валерий совсем не чувствовал усталости. Он был радостно возбужден и очень доволен, что его бригада обогнала даже колхозную. С лопатой на плече Валерий подошел к Бондаренко и отрапортовал:
— Товарищ государственный инспектор рыбоохраны, бригада Франчука задание выполнила, канал открыт.
— Молодцы! — похвалил Бондаренко, пожимая Валерию руку.
На всех островах жгли костры, и в воздухе стоял запах дыма и пшенной каши.
— Сегодня, — сказал Бондаренко, — мы сохранили сотни, а может быть и тысячи тонн красной рыбы. Теперь не менее важно спасти ее от браконьерского «паука».
Возвращались домой веселой флотилией — кто в челнах, а кто в шлюпках и моторных лодках. Валерий попал в одну лодку с десятиклассницей Катей Сивковой, и они оказались на скамье рядом. Девушка приветливо улыбнулась Валерию.
— Ты знаешь, — сказала она, — мы отстали от вас только на двадцать минут. Это Харя нас подвел. Как назло, Сергей Никитич сунул его в мою бригаду, а Харя вдруг заболел и провалялся весь день в кустах.
— Еще бы!.. — многозначительно сказал Валерий.
— А почему ты вчера не пришел в клуб? — спросила девушка. — Я тебя искала.
— Делом одним был занят, — ответил Валерий, испытывая сладкое чувство оттого, что Катя его ждала и искала. — А зачем я тебе нужен был?
— Так, вообще. — Она смутилась. — А сегодня ты придешь в клуб? Будет художественная самодеятельность.
Уже виден был колхозный стан с рядами держал, сейчас пустовавших, с челнами под деревьями и мирно беседующими стариками на ступеньках крыльца ожидалки. Моторка уткнулась носом в песчаный берег.