Приключения ДД. Глебовская Русь
Шрифт:
Разозлившись, Паша гневно выпалил:
– Слышишь, хочешь поизображать владыку мира, возьми какую-нибудь игру из «стратегий» и в ней упражняйся, а мне голову не морочь всякой философской ерундой!
Снисходительно Глеб проронил:
– Если переживаешь как там моя сестра, то пойди, проследи.
Паша расхохотался.
– От тебя ничего не скроешь! Вот только я хорошо себе представляю, чем эта слежка закончится, если я буду обнаружен. А поскольку Моцарт с Машей, то обнаружен, я буду обязательно. Так что уж лучше я здесь зубами пощёлкаю. А вы уж потерпите меня как-нибудь.
Сдвинув кубанку на затылок, поддерживая чашей ладоней подбородок, Глеб опёрся об стол и задумчиво придался мечтам:
– Представьте было бы у нас общество, где нет финансовых заморочек,
Паша в голос рассмеялся:
– Ты посмотри-ка, на всё готовое губу раскатал, и чтоб без завистников государство ему подавай, – и, давясь смехом, он указал на Диму, – за чудесами это вон к нему!
Дима почесал шею.
– Как там, в старом фильме «Золушка» было? А! Я не волшебник, я только учусь!
Продолжая заливаться смехом, Паша попросил:
– Ну, ты хоть для вида другу помоги. Видишь, как он мается. Давай, не жадничай, потрать каплюшку магии!
Негодуя, Дима вскочил.
– Хватит уже!
– Что ты там, в Великом Устюге у Михаила просто так штаны просиживаешь? Потомок ты ведического рода или нет? – не в силах угомониться продолжал Паша.
Дима сверкнул глазами, встал позади кресла Глеба, положил руки ему на плечи и зычно изрёк:
– Да приди ты в мир, в который рвёшься!
Резко запахло серой. Дымка окутала двор. Ребята закашлялись от едкой вони. Но тут дым почти мгновенно рассеялся. Глеба на кресле не оказалось. Паша, тараща глаза, дико закрутил головой.
– Вы не успели сговориться! Да и не мог он так быстро спрятаться! – Паша провёл по воздуху, где только что сидел одноклассник, – ты чё сотворил?!
Дима поник, он выглядел растерянно.
– Я не знаю…
– А кто знает, Пушкин? Быстро возвращай! Верни его сейчас же!
– Я пойду по его следу! – выпрямившись, твёрдо заявил юный волхв.
Акела негромко завыл.
– Хорошо, ты со мной, – погладил волка Дима.
– Куда это вы собрались? – ошарашенно спросил Паша.
– Возьмём след. Макинтош прапрадеда поможет.
– Стоп! Объясни!
– Всё можно сделать условно материальным. Ты меня подначивал, и я, надо признаться, несколько рассвирепел. Моя ярость вышла из-под контроля и, похоже, послужила катализатором. Вероятно, взыграли внутренние силы… Доктрина Майи… Есть особая энергия, которая маскирует истинную природу мира, она обеспечивает многообразие проявлений…
– А подоступнее! – заиграл желваками Паша.
– Так и быть не буду грузить тебя ведическими терминами. Попробую пояснить, чтобы было ясно на доступном примере. И надеюсь, что пока буду проговаривать, всё у самого в голове уляжется. М-м-м… И так, если посмотреть с точки зрения психологии, то в обыденности человек создаёт себе удобный иллюзорный мирок голограмм и существует в нём по придуманным угодным законам, которые оправдывают всё, что индивид творит. А с точки зрения понимания материи всё, что вокруг нас это лишь колебания энергии. Посмотри на стул. Он твёрдый. А возьмёшь микроскоп, так сразу узришь атомы и пустоту. А если взять ускоритель элементарных частиц? Обнаружишь, что и атом в основном состоит из пустоты. Хух… Короче, я навеял пространственное полотно и буквально заслал Глеба в его иллюзию. Считай, что он как если бы архитектор-разработчик компьютерной симуляции, который угодил прямиком в собственное изобретение.
– П-ф-ф… Не могу сказать, что стало понятнее, – хмурился Паша. – Хорошо, твоему деду я всё как-нибудь повторю. Он сам сообразит куда ты подевался, но что я скажу родителям Глеба? Они в пятницу будут здесь!
– У меня есть запас по времени. Наставник Михаил объяснял, что в искусственно сотворённом пространстве минуты длятся иначе. Наш час примерно их сто умещает.
Паша присвистнул, сделав в уме не хитрые вычисления:
– Дружище, так это у тебя до пятницы примерно год. Но постарайся справиться быстрее. Мне ещё Машу утешать…
– С этим ты точно легко справишься! – убегая, выкрикнул Дима.
Глава 4
Дима вместе с Акелой стремглав влетел на чердак бани, где в старинном сундуке хранился ведический скарб. В тесном пространстве с множеством веников из трав, после пробежки на свежем воздухе было особенно душно. Плюхнувшись на колени, Дима рублеными движениями открыл замок и откинул грузную крышку. Знакомый запах потрёпанных временем фолиантов запустил по коже колючие мурашки, но юный волхв был предельно сосредоточен. Его взгляд устремился в угол, где лежали уже освоенные магические вещицы. Всё на месте. Он вскочил и, наспех сбросив куртку, поверх светлой футболки с длинным рукавом набросил клетчатый макинтош старомодного фасона, в карман джинсов запихнул серебряную фибулу, но тут же вынул, случайно уколовшись об острую иглу застёжки. Пристёгивать к себе нельзя – откроешь всё, что на уме. Дима схватил с полки, прибережённый дедушкой моток медной проволоки, и надёжно приладил фибулу на бляшку ремня таким образом, что имелась возможность быстро ей воспользоваться. Он довольно хмыкнул: если вдруг понадобиться кого-то разговорить, то можно будет применить инструмент, наделённый магией «развязать язык». Он извлёк из сундука связку гладко отполированных дощечек, на которых красовались свастики разного размера и ветвистости. Этот артефакт выступал аналогом пульта управления ветром. Силы Вайю заключённые в трёх планочках не раз выручали юного волхва, и сейчас он возлагал на них большие надежды. Дима, словно здороваясь с дощечками, попервах погрел их в ладонях, и чуть погодя припрятал. Он прошёлся по карманам, оставил складной нож при себе, а выкладывая телефон, бегло взглянул на цифры на экране мобильника. Как не спешил, а прошло уже около часа. Чем дольше мешкал, тем внушительней становилась временная воронка между ним и Глебом. Отбросив лишние мысли, Дима водрузил капюшон до самых глаз и накинул край макинтоша на невозмутимого Акелу. Они были готовы. Сконцентрировавшись на том, о чём говорил Глеб, юный волхв зажмурился и мысленно подал сигналы-образы макинтошу и тот, разобрав приказ владельца, выполнил его волю.
В нос ударил глубокий специфический аромат дубового мха, смолисто-скипидарные нотки которого, сложно перепутать с чем-то иным. Послышалось кукование и тихий шелест листвы. Дима открыл глаза. Солнце в зените. Он с Акелой на широкой хорошо различимой лесной тропе, где отчётливо читаются следы телег. Это была не дикая местность, что радовало и настораживало одновременно. Вдруг поодаль в кустах жимолости мелькнула смазливая мордашка ребёнка. Дима от неожиданности опешил. Акела в выжидательной стойке принюхивался. От него веяло богатырским спокойствием, которое передалось и юному волхву.
– Не бойся, покажись, – мягко попросил Дима, задумав узнать, куда ведёт дорога, но тут же забыл о намеренье. Собственная речь звучала на незнакомом языке. Цепочка мыслей рисовала видения, а рот открывался сам собой, выдавая нужные комбинации слов. Это было так необычно, что Дима на миг словно отключился.
Раздался шорох и смешок. Дима улыбнулся. Он повторил просьбу.
– Я тебя видел, выходи.
Ребёнок лет шести-семи выступил из кустов, сжимая в кулачке пучок листьев. Юный волхв, почёсывая шею, скептически оглядел потенциального проводника. Тёмные волосы чуть ниже плеч подобраны берестяным обручем. Длинная рубаха до пят из грубого светло-серого домотканого полотна. Рукава и край подола обмётаны красной нитью, ею же выполнены наружные швы. Узкий поясок сплетён из белых и красных нитей и распушён по краям. На щуплом тельце свисает простенькая землистого цвета телогрейка. Она явно перекочевала с чужого плеча. Ноги обёрнуты в онучи, которые крест-накрест обвивают завязки миниатюрных лаптей.