Приключения Гаррета. том.2
Шрифт:
Коротышка не стал убегать — он просто вел себя так, что к нему не хотелось подходить слишком близко, поскольку это грозило неприятными ощущениями. На ближней дистанции он был быстрее, чем даже Морли, который до сих пор удерживал рекорд по быстроте движений — исходя из моего опыта. И еще он был очень силен. Он швырнул меня на тридцать футов, и сделал это не напрягаясь.
Мы по очереди тузили его со спины. Это было похоже на травлю быка, только что в нашем случае бык не издавал ни единого звука. Он не отвечал на вопросы. Он просто молча сражался, делая особый акцент на нанесении
Нас было всего лишь восемь на одного — так что оказалось очень кстати, когда на соседних улицах начали верещать полицейские свистки. Мы немедленно оставили свое занятие. Никому не хотелось наносить визит в Аль-Хар. Не сегодня.
Можно подумать, что сегодня такой уж хороший день…
— Славно повеселились, — подытожил Морли, пока мы пересчитывали конечности, вычесывали из волос мелкие камешки и выясняли, у кого больше прав хвастаться самыми крупными синяками. — Если я доживу до утра, я хотел бы еще разок взглянуть на этого парня. Прихватив с собой Дориса и Маршу для тяжелой работы.
Дорис и Марша Роз — это его родственники. В какой-то степени. Они частично великаны, частично тролли, а частично кто-то еще, ростом в двенадцать футов, и могут ударом кулака снести небольшое здание. Жаль, что их не оказалось под рукой пару минут назад.
— Отличная идея! В городе найдется, наверное, еще тысяч десять улиц, которые тоже не помешало бы подмести. — И вправду, передо мной было зрелище столь же редкое, как жабьи клыки: Морли Дотс, с головы до ног вывалянный в грязи и прикрывающийся рваными тряпками. — Эх, вот картина, которую я хотел бы сохранить для потомков!…
— В следующий раз надену какое-нибудь старье. Зайди ко мне попозже, я отдам тебе это.
Он был расстроен, хотя я не мог понять почему. Все равно всех не победишь.
— Так я и сделаю. Удачи сегодня вечером!
10
— Что случилось? — требовательно спросил Дин, впуская меня в дом.
— Кто-то пытался меня убить.
Он хмыкнул. Услышанное явно не произвело на него впечатления.
— Да ты бы только посмотрел на того парня!
Он хмыкнул еще раз. В нем нет никакого уважения к моему образу жизни, хотя именно благодаря ему он каждый день набивает брюхо хлебом с бобами.
— А у него ни царапины. Хотя со мной были Морли и шестеро его парней. Ну, мы бы, конечно, поквитались с ним, если бы не появилась Стража…
Последнюю фразу я добавил для Синдж — она как раз вошла в кухню, чтобы узнать, что происходит. В лапах у нее был котенок, она его гладила. Котенок не возражал против парадоксальности такой ситуации. Я спросил:
— Как ты думаешь, получится у тебя взять вчерашний след с помощью вот этого? — я бросил ей зеленое яйцо.
— Оп! Что-то подводное… Что это было? Медведь или огр?
У Синдж есть талант.
Крысиный народец наделен исключительным обонянием. Некоторые из них поставили бы в тупик лучшую ищейку. А Синдж — нечто выдающееся даже среди своих. Как я уже упоминал выше, она гениальна — для женщины из крысиного народа. Кроме того, в ней больше храбрости, чем в десяти любых других представителях ее племени, вместе взятых, исключая разве что ее брата. Даже наиболее отважные и опасные из них боятся людей. Создавшие их чародеи не сочли необходимым избавить их от этой пугливости.
— Это был человек. С самых дальних рубежей вида.
— Что он сделал?
— Он пытался убить меня. Из какой-то древней пращи. Воспользовавшись этим яйцом в качестве метательного снаряда.
— Похоже, частое мытье не относится к числу его человеческих пороков.
Я обернулся к Дину:
— Ее язык с каждым днем становится все более острым.
Дин нахмурился: он все еще не мог полностью отбросить свои предубеждения. Синдж, впрочем, подпрыгнула, польщенная комплиментом. В ее характере есть один большой недостаток: она изо всех сил старается стать человеком. Впрочем, у нее достаточно смекалки, чтобы понять, что ей этого никогда не позволят.
— А почему след вчерашний?
— Сегодня у меня нет времени. Мне еще предстоит день рождения Чодо.
— Кого ты берешь с собой? Тинни?
— Никого.
— А мне можно?
— Нет. Я не беру никого. Там очень быстро могут начаться неприятности, и я не хочу, чтобы кто-нибудь пострадал.
Я не упомянул, что вряд ли ее были бы рады видеть. Чужими предрассудками можно пренебрегать только в случае серьезной опасности — особенно если ты желаешь людям блага.
Синдж это известно, как на практическом, так и на эмоциональном уровне. Она никогда не показывает, когда ее чувства уязвлены. Она считает, что, открывая свои чувства, она умаляет мои усилия избавить ее от страданий.
Это так. Но это идет нам на пользу.
— Как там, не слышно шевеления со стороны неупокоенных? — спросил я.
Если и есть такая вещь, которую Покойник ненавидит настолько, чтобы его кровь была готова вновь пуститься бежать по жилам, так это когда его мешают в одну кучу с неупокоенными — вампирами, зомби и иже с ними. Все они хищники, а он утверждает, что к ним не относится.
— Нет, — отозвался Дин. — Видимо, на этот раз он решил отдохнуть подольше.
Это известие меня не обрадовало — мне бы сейчас не помешал хороший совет. Например, десять лучших способов остаться в живых после вечеринки у Чодо… исключая самый очевидный: вообще там не показываться.
Если тебе неизбежно предстоит рейд по долине теней, нужно как следует поработать головой, чтобы найти способы прикрыть свою задницу. Я принялся за дело.
У меня был выбор. У меня были связи. Некоторые из них даже могли оказаться полезными — например, брат Синдж.
Я воссоздал в памяти разговор с Морли насчет того, что я в действительности значу для Белинды Контагью. Не в деловом смысле, и не как бывший любовник, и не как человек, внушающий страх. Но как символ или даже фетиш для той замкнутой, испуганной маленькой девочки, что пряталась где-то глубоко внутри мисс Белинды. Маленькой девочки, хотевшей, по мнению Морли, видеть во мне папочку, которого у нее не было в подростковые времена, поскольку ее настоящий папочка Чодо Контагью вряд ли являл собой образец любящего родителя.