Приключения Петра Макарыча, корреспондента Радиорубки Американской Парфюмерной Фабрики "свобода"

Агамиров Карэн Владимирович

Четвертое.

Отдельные члены Правительственного Двора вместо того, чтобы посвятить свою жизнь без остатка надлежащему отправлению должностных обязанностей, занимаются на досуге, а именно в рабочее время, тем, что размышляют о вакансиях, которые уже заняты, например, о Чародейском Кресле.

СТРОГО УКАЗАТЬ данным функционерам на тщетность мыслей в указанном направлении, представляющих серьезную социальную опасность для общества, а также личную угрозу как для самих носителей подобных идей, так и для их родных и близких.

Вышеуказанным

чиновникам следует чаще вспоминать известную древнекитайскую заповедь: "Не рой яму другому, а зарой его в нее", соблюдение которой вдохновило известного африканского поэта на бессмертные строки: "Иных уж нет, а те далече".

С целью безоперационного и безвисельного перевода подобных размышлений в правильное и полезное для страны русло выделить переносчикам мятежных затей для регулярного самоконтроля специальных надомных вахтеров, прошедших в Высшем Вахтерском Профтехучилище (ВВП) им. тов. Полиграфа Полиграфовича спецкурс распознавания и коррекции чужих намерений.

О ходе коррекции, как и о собственно прочитанных замыслах, сообщать напрямую Верховному Чародею, используя временной отрезок, находящийся в суточном беспределе.

Пятое.

За пару недель до моих Чародейских Выдуров - 2004 провести генеральную уборку Правительственного Двора с последующим наведением марафета в...

* * *

Верховный Чародей России не успел завершить обвинительно-рекомендательное Заключение. На кухню зашла жена.

Он поспешно перевернул листок конспиративного блокнота и, поглядывая в окошко, принялся малевать ночной пейзаж, состоящий из пяти двадцатиметровых смотровых вышек и разгуливающей под ними десантной бригады особого назначения в сопровождении гвардейской роты среднеазиатских овчарок.

* * *

Покончив с воспоминаниями, Чародей возобновил беседу с английским гостем. Автомобильная кавалькада проскочила станцию метро "Речной Вокзал". До "Зова Судьбы" оставалось совсем немного, а в кафе столь же непринужденно, как в салоне автомобиля, не потолкуешь. Вокруг будет народ.

– Так за что ты хотел уволить своего Министра?
– Проблема кадров занимала сейчас Чародея более всего.

В этот момент бардачок супер"Оки" с грохотом разверзнулся и из него выпорхнул зеленый одноногий петух. Он спикировал на "торпеду", уставился на Примата и прокукарекал одиннадцать раз.

"23-00, - подумал Чародей.
– Время чистки ванны и раковины, мытья накопившейся за день посуды и подготовки к изучению вахтерских шифрограмм".

"В Лондоне одиннадцать вечера, - взгрустнул Примат-Магистр.
– Время паба, "Guinness" и спортивных программ".

Вопрос Чародея встал в унисон с петушиным выпадом.

– А за то, что этот шалавый котяра взялся строить глазки моей жене, - пробурчал Примат. Было видно, что Министр не выходит у него из головы.
– Как всплывет рядом с нами, так и начинает ей рожи корчить. Я уж ему и так, и сяк намекал. Хватит, мол, доиграешься, уволю! А он в ответ:

"Не могу сдержаться, и все тут! Как завижу, - хнычет, - Господин Примат-Магистр, Вашу супругу, так захлестывают воспоминания о моей погубленной молодости, когда я мечтал о такой добропорядочной половине, как Ваша жена. А досталась мне...".

Как это по-русски будет..., да, вспомнил, курва...

"Курва, - говорит, - меня оседлала, у которой на уме деньги, да шмотки, belongings and money".

При упоминании о некоей "курве" бардачный петух взъерепенился и перебазировался на заднее сиденье. Примат тоже "набычился".

– Я ему советую:

"Чего мучаешься, разведись!".

А он в ответ:

"Никак невозможно! Тогда совсем сопьюсь-сканифолюсь. При моей "курве", - объясняет, - я в жесточайшем тонусе. Прорываюсь домой, как в чужой курятник. Всегда готов к Сталинградскому сражению! Жду атаки вражеского кочета и, по мере убывающих с годами сил, отражаю штурм.

А если его, то есть ее, рядом не будет, что тогда? Вот приду домой, а там тихо и спокойно. Ну и что я буду делать? Да кочепыжить напропалую, в том числе и ночью!

Раз все хорошо, чем еще человеку заняться? Спать что ли? Не с кем уже будет спать-то! Нет, - говорит, - разводиться мне никак нельзя".

– А если Министру развестись, а потом заново жениться. На такой, скажем, женщине, как твоя жена?
– внес предложение Чародей.

– Это как? А как же я?
– насторожился Примат.

– Я не то хотел сказать, - поправился Чародей.
– Я имел в виду, чтобы она была похожа на твою жену.

– А у нее нет сестер.

– Да при чем тут сестры? Чтобы совпадала с твоей женой по типу характера, по складу миросозерцания.

– Нет, не выйдет, - отрезал Примат.
– Одного созерцания ему мало. Ему подавай полное сходство. И с фронта, так сказать, и с тыла.
– Перед лидером Соединенного Королевства замелькали лучшие годы его молодости, проведенные в армии. Он служил поваром. Вот где все было просто и понятно! Там кусочек посочнее завернул в полотенчико, здесь соуса отлил в резервный сапог. Конкретная жизнь! Не то что сегодня, когда поставлен во главе Правительства. Вокруг творится столько всякого разного, что мозги раком и набекрень. Особенно от этого Министра.

– Придется-таки его уволить, - решительно произнес Примат.
– Сколько можно глазеть? Сглазит еще, чего доброго.

ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ

Чародею стало жаль английского Министра, вся вина которого состояла в том, что он был неравнодушен к жене начальника.

Вот если бы его, Чародея, окружали такие же наивные и безобидные парни, с душой нараспашку.

Подумаешь, жена понравилась! Да смотри на нее, сколько влезет, только не воруй. В смысле не жену, а средства из государственной казны.