Приключения по шаблону
Шрифт:
Муромцева с Паниным юркнули за ближайшего пегаса и пошли вдоль плотных рядов карет. Первые три кареты оказались заняты: им даже не соизволили открыть. Четвертая карета тоже была закрыта. На двери висела табличка: «Опера №3».
– О! – воскликнул Панин, увидев табличку. – В той карете – целая опера!
– Как она там поместилась?
– Здесь же все экономят визуальное пространство. Включи воображение.
– Сейчас проверим, – скептически заметила Муромцева.
– Нам опять не откроют, – сказал Панин, без энтузиазма воспринимая Фисины попытки достучаться до обитателей
– Всем привет! У вас случайно не найдется свободного места?
– Я же говорил.
– Есть кто-нибудь живой? – ответа не последовало. – Есть кто-нибудь со слуховым аппаратом? Есть кто-нибудь, способный открыть? – Муромцеву начинало раздражать, что никому до них нет дела.
Из кареты послышался смех. Раздался щелчок, дверь кареты со скрипом отварилась, и… Фиса пропала.
– А ты свой потеряла? – улыбнулся ей юноша.
Очарование Смертом сразу ушло на далекий второй план. «Какой же он красивый!» – подумала про себя Муромцева. Эти идеально-голубые глаза, задумчиво непринужденный взгляд, правильные черты лица и прямой, немного курносый нос. Он словно сошел со страниц журнала, публикующего сотню самых красивых людей мира!
– Фиса! – Вася щелкал пальцами у ее лица. – Аверьян сказал, что у них в карете найдутся 2 места.
– Аверьян? – Анфиса взглянула на Панина затуманенным взором.
– Меня зовут Аверьян, – сказал юноша, протягивая ей руку и помогая забраться в карету. – Я могу дать тебе на время свой слуховой аппарат. Правда, он у меня только с языком мертвяков. Другие сложно достать.
– С языком кого? – Вася подумал, что ослышался.
– Мертвяков, – озадаченно повторил Аверьян.
– Они – простаки, – сказала ему сидящая у окна девушка с огненно-рыжими волосами.
– Алиса? – вопросительно посмотрела на нее смуглая шатенка с красиво изогнутыми бровями. Она была одета в юбку из интересного блестящего материала, который в точности повторял изумрудный оттенок ее глаз. – Меня зовут Рина Парижская, – повернулась она к ребятам. – Она из кожи василиска. – ответила она на Фисин заинтересованный взгляд.
– Простаки в реставрационное не поступают, – парировал Вася. – Тут нужен талант!
– Я же говорю – простаки, – констатировала Алиса.
– Хватит нас так называть. Мы еще толком не знакомы, а ты уже обзываешься, – обиделся Панин.
– Я слышал, что здесь простаки, – раздался за спиной Панина глубокий низкий голос. Его хозяин был очень высок и недурен собой. В начищенных до блеска носах ботинок отражались астрономические часы, завершавшие его продуманный до мелочей образ. – Всегда мечтал познакомиться с девушкой-простачкой. В этом есть что-то диковинное.
– Тогда у тебя есть шанс. Меня зовут Анфиса Муромцева, – сказала ему Муромцева.
– Очень приятно. Феликс Островский, – сказал он, целуя ей руку.
– Какие мы манерные сегодня, – поморщилась Алиса. – Тебе не идет.
– А теперь кто-нибудь объяснит мне, почему все нас так называют? – спросила Фиса, пристально глядя на Феликса.
– Вы что-нибудь знаете про силу мысли? – спросила ее Рина.
– Да.
– Простаки – это люди, не обладающие силой мысли. Люди, которые спокойно могут жить в старом параллельном мире и которым не пришлось бежать сюда во времена Великого переселения.
– А с чего вы решили, что мы простаки? – сразу пошел в наступление Панин.
– Это видно невооруженным взглядом, – сказала Алиса.
– Между прочим, у Фисиного отца в Тиморе целая усадьба!
В карете на секунду воцарилось молчание. Все внимание было приковано к Анфисе.
– Это случайно вышло, – смутилась Муромцева.
– С этого места, пожалуйста, поподробнее, – заинтереснованно посмотрела на нее Алиса.
– А куда мы едем? – неожиданно (вдруг) всполошился Вася, чувствуя, как их карета поднимается в воздух.
– На Велесовы игры, – ответила Рина. – Мы будем первой сборной в истории Тимора. Сюда было непросто попасть. Мы проходили тесты на выбранный навык, разгадывали руны. В лагере параллельно с соревнованиями нас будут готовить к бальцу. Ой, я совсем забыл, что ты из того мира. Бальц – это игра, я тебя потом научу.
– Вот так всегда! – возмутилась Алиса. – Куда смотрит магистериумская охрана? Мы в лотерее участвовали, руны разгадывали, целый кастинг прошли, а они просто взяли и сели в карету.
– Какие руны? – не понял Панин. – Да вы не знаете, что мне вчера пережить пришлось! Это в свой-то день рождения! А все из-за Фисы и трупа этого несчастного! – возмутился Вася и вкратце поведал «празднование» своего дня рождения.
– Даже Локи видели! – с восхищением сказал Аверьян. – Какой он?
– Если честно, помню его смутно, потому что через минуту после знакомства он закидал меня горячими шариками: мы с Фисой с ним минут двадцать в вышибалы играли. Он высокий такой дядечка, до потолка где-то, улыбчивый, но не общительный какой-то. Не понравился он мне, в общем. Сразу видно – иностранец! – небрежно ответил Вася.
– Везучие, вы! А мы целыми днями в Тиморе сидим: оперы, как клетки. Вот, хоть в играх поучаствуем, – грустно сказал Буянов.
– А чем плохи оперы? – с интересом спросила Муромцева.
– Ну, ты и спросила! – заметил Феликс. – Там, правда, хорошие условия, но не настолько.
– Между прочим, их отстраивал нынешний глава Магистериума! – прочитала ему лекцию Рина.
– Вот именно! – констатировала Алиса. – А все знают, что Магистериум возглавляет глупец, лебезящий перед ИМО, да еще и с прошлым соответствующим. И после этого спрашивается: откуда у нас столько проблем?!
– Встранечудесникова! – у Рины не хватало слов.
– Так что за местечко эта ваша опера? – переправила Муромцева разговор в другое русло.
– В смысле? Трудовой лагерь, – удивилась вопросу Алиса.
– А у нас так называют театры, где люди поют, – сказала Фиса.
– Ничего себе! – удивилась Рина. – «Opera» ведь с латинского переводится как «труд». И при чем тут пение?
– Слушайте, а почему вы тогда такие радостные? Трудовые лагеря обычно не очень радужные местечки. Или я чего-то не понимаю? – стараясь говорить как можно деликатнее, продолжил Панин. Карета дружно засмеялась.