Приключения по шаблону
Шрифт:
– Ага! – ответила Алиса.
– Чего стоите тогда? Проходите, – послав зеркало к гоблину, поторопил их проверяющий, пропуская внутрь.
– Что это было? – с удивлением спросила Муромцева у Феликса, шедшего рядом.
– Могильник, – пояснил тот.
– Моги… что? – переспросила Фиса.
– Могильники, – повторил он. – Штуки такие. Зеркальца, в основном, складные, но бывают разные. Мы так общаемся на расстоянии. У вас там тоже фелотоны 16 вроде какие-то есть, а у нас вот могильники и могифоны. Очень удобно. Некоторые
16
Телефоны.
– А у вас есть телевизоры? – с интересом спросила Анфиса.
– Не, таких штук у нас точно нет.
– А мне говорили, что у вас есть телевидение, – разочарованно сказала Фиса. – Я думала, у вас и фильмы пооригинальнее наших.
– А! Ты про зазеркалье. Вот мертвяки – проныры! А я все думал: откуда они идею украли.
– Какое зазеркалье? Причем тут мертвяки?
– Как причем? – удивился Феликс. – Это же они зазеркалье придумали. Только у нас этих тевелизоров 17 все равно нет. Мы передачи на зеркала ловим. Правда, там всегда такая путаница с каналами…
17
Телевизоров.
– Вот это я понимаю, красотища! – раздался справа голос Панина. – Фиска, хватит болтать. Смотри, как здесь классно. Вот бы у нас так делали! На День города, например.
Муромцева огляделась и даже сначала не поняла, где находится. Небольшой снаружи шатер, казалось, мог вместить целую праздничную площадь.
В нескольких метрах от входа, прямо перед ними, по обеим сторонам от длинного ковра, выстланного лепестками роз, начинались ряды изящных хрустальных стульев с необыкновенно мягкой, словно воздушной обивкой сидений. Поддерживающие столбы были украшены красиво подобранным переплетением полевых цветов. Над маленькой сценой в противоположном конце зала висела громадная связка причудливых воздушных шариков. Вокруг всего этого великолепия лениво парили бабочки и светляки, а несколько залетевших в шатер купидонов закидывали магов конфетти и стреляли в кого попало из своих новеньких осиновых луков.
Ярко одетые фигуры появлялись одна за другой, наполняя шатер ароматами дорогих парфюмов и звоном голосов. Не прошло и пятнадцати минут, как почти что пустой шатер под завязку заполнился разномастным народом, одетым в блестящие перламутровые мантии и экстравагантные шляпы.
Вдруг наступило молчание. Всеобщее внимание устремилось к сцене: единственному месту, где еще никого не было.
Под потоком что-то громко хлопнуло, и по залу разлетелось несметное количество мыльных пузырей, внутри каждого из которых танцевали человечки, очень похожие на присутствующих. Вася даже увидел себя в одном из них, о чем с восторгом оповестил Фису.
По шатру прокатились возгласы приятного удивления, и все громко зааплодировали, а в это время один из мыльных пузырей, летавших по шатру, лопнул над сценой, оставив после себя облако райских птиц, которые, разлетевшись, явили магам… Улля.
– Вася! – с искренним удивлением и радостью воскликнула Фиса, тормоша Панина, разглядывавшего хорошенькую магессу, танцевавшую в мыльном пузыре. – Это же Улль!
– Добрый день, народ честной! – начал тем времен алхимик. – Я сегодня, как обычно, не готовил никакой речи, вчера просто денек суетной выдался…
– Да уж, – согласился Панин, прошептав это на ухо Анфисе. Но та его почти не слушала. Она по-прежнему размышляла о человеке в синем плаще. Ей не давало покоя то, что она не может понять цель и структуру преступления. Да ее вообще, по мнению Анфисы, не было. Тогда зачем они с Васей здесь, может быть, им не сюда?
– Ау! Фиса! Ты, что, заснула? – напомнил о себе Панин. – Я уже тебе тут столько всего понарассказывал, а ты никак не реагируешь.
– Ой, прости, я задумалась, – «проснулась» Муромцева. – Так о чем ты говорил?
– Вот так всегда! – констатировал Панин. – Ты никогда меня не слушаешь! Ладно, в честь праздника прощаю. Я тут кое-что заметил, – миролюбиво продолжил он, но не успел договорить, потому что в этот самый момент сзади подкрался Смерт и положил им руки на плечи.
– Попались! – громко сказал Несчастный, да так естественно, что несколько рядом сидевших магов подпрыгнули, а один даже начал наговаривать на амулет какое-то боевое заклинание.
– Господи, ты меня так до инфаркта доведешь! – возмутился Панин.
– Да, инфаркт это серьезно, – согласился непонятно как оказавшийся по близости Морфий. – У меня однажды уже был. Правда, врачи сказали, что я совершенно здоров. Но я-то знал, что у меня инфаркт, поэтому сразу решил написать завещание. Не мог же я оставить свои школьные тетради и книги кому попало. Надо было найти достойного человека, но я никак не мог подобрать такого, поэтому решил вылечиться и собирался лечь в больницу на обследование, но меня не приняли. Тогда я…
– Данила, это, конечно, очень интересно, но мы с Фисой собирались поговорить о более важных вещах, – прервал его Вася.
– Что может быть важнее здоровья? – искренне удивился Мелков.
– А, вот вы где! – воскликнул Аверьян, протискиваясь по направлению к ним между рядами; следом за ним к ребятам спешил Феликс.
– Поговорить не удастся, – печально констатировал Панин. – Жалко, что ты меня никогда не слушаешь…
– А мы думаем, куда вы делись? – сказал Аверьян, поравнявшись с их местами.
– Прям, неуловимые какие-то! – добавил Феликс.
– Мы просто… – начал Панин, но так и не договорил, потому что все присутствующие разом встали, и зал взорвался аплодисментами.
– О! Вы только посмотрите, наш Темирчик собственной персоной! – ехидно заметил Буянов.
– Это кто? – непонимающе посмотрела на Аверьяна Фиса.
– Глава Магистериума. Темир Боголюбский, – пояснил Смерт. – Не самый любимый персонаж у нас в городе.
Ребята устремили взоры к сцене, на которую, преследуемый нескончаемым мельканием вспышек фотокамер, поднимался красивый монументальный мужчина лет пятидесяти. Оказавшись на сцене, он на мгновение замер, обнажая широчайшую улыбку, ровности которой позавидовала бы вставная челюсть, и начал свою долгую речь.