Приключения соломенной вдовы
Шрифт:
— Ничего не понятно, — сказал майор. — Кто взорвал машину, зачем? При желании ликвидировать Бурлакова, имелись десятки более простых способов. Почему не поручили привезти его тебе, раз вы знакомы? Позвали каких-то пацанов… Не договариваешь ты.
— Тебя послали проконтролировать, как они ликвидируют Валерия, признайся! — не выдержал Сергей
Жора пожимал плечами и убеждал, что он маленький винтик в игре боссов, и рассказывает, что видел или знает.
— Как бы то ни было, выходит, что незнакомые люди на "БМВ" спасли моего брата. Если говоришь, подобрали одного. К сожалению, он не помнит ни аварии, ни где пропадал
Когда заключенного увели, Сергей продолжил разговор с Володей
— Насколько Асланяну можно верить, не знаю, — констатировал Воробьев. — Но думаю, рассказал, что видел.
— Не допускаешь, что джип с братом и похитителями взорвали люди, пригласившие на стрелку? Да сам Жора.
— Не понятно только почему не ликвидировали Асланяна. Логичнее убрать и его. Он же спокойно жил в Тольятти и Самаре, работал в охране Березовского в Лондоне.
— Одна страничка из длинной истории пропавшего брата, кажется, открылась. Но кто и зачем пытался теперь отравить Валеру?..
На этот вопрос майор УЭПа ответа не знал. Искать его предстояло Сергею самому. На меня в Москве надежды мало. Уберегла бы от нового покушения.
38
Мы берегли. К вечеру Валерия перевели на другой этаж в одноместную палату с небольшой прихожей, где разместился дежурный охранник. Палата была не хуже первой, если не считать решеток на окнах — остатки печальной кампании перевоспитания диссидентов.
На следующий день криминалистическая лаборатория, наконец, дала окончательный ответ: содержание таблеток — фенобарбитал Славенского производств. Задержку с анализом вызвало наличием в составе новых нейтральных наполнителей. Выходит, никакого покушения на Валерия не было, наши страхи воображаемые.
Профессура продолжала проводить над Валерием медицинские эксперименты, а видимых сдвигов не наблюдалась. Тому, что Валерий стал более раскован, разговорчив, жизнерадостен, мне кажется, больше способствовали мы с Галиной и долгие разговоры с матерью.
Сергей тем временем по своим каналам продолжал выяснять, кому в Самаре или в Москве мешает брат. Итоги его расследования показали: никому. Ожидала, Сергей набросится на меня с упреками: подняла панику, отвлекла от работы, заставила заниматься бесполезным расследованием, но упреков не услышала. Он приобрел нового знакомого в УВД, узнал детали похищения брата. Когда приехал в Москву, мы долго смеялись над своими страхами.
Три недели пролежал Валерий в клинике института Сербского. Выписали практически без изменения, вытряхнув из меня не одну тысячу баксов. Вместо "ретроградная амнезия" поставили диагноз "биографическая амнезия". Последний уже ставил известный питерский экстрасенс Шиманидзе — больной ничего не помнит, что было с ним до болезни. Одна из молодых аспиранток пояснила нам с Галей, что в медицинских учебниках "биографическая амнезия — когда больной не может вспомнить себя", "ретроградная" — потеря памяти на события, предшествовавшие заболеванию. По сути одно и тоже заболевание, вызванное сильной психической травмой. Врачи пользуются терминами, кому какой нравится больше.
Рекомендовали Валерию покой, кучу импортных и отечественных препаратов, нам — надеяться, что память со временем вернется.
По настоянию Наума Михайловича, прямо из клиники мы отправились в Одинцово, в милицию. У Валерия взяли отпечатки пальцев, заставили написать несколько заявлений, и только к вечеру приехали дома.
Через три дня ему выдали новенький красный паспорт гражданина России. Чтобы стать полноправным гражданином, необходимо еще зарегистрироваться. Без регистрации не брались оформлять загранпаспорт. Прописаться у меня в Жуковке Валерий не желал, настаивал на Петербурге, Галя поддерживала. Наум Михайлович убеждал зарегистрироваться в Жуковке.
— Здесь сделать это проще. Приедете в Ленинград, — возникнет масса вопросов. Придется повторно пройти круг, который уже прошли.
Мы с мамой поддерживали адвоката и убедили Валерия с Галей.
— Выписаться — не прописаться.
Оформив регистрацию новенького паспорта Валерия в моем доме, через неделю сделали ему и загранпаспорт. Миша Халецкий по моей просьбе разослал историю болезни и результаты обследования Валерия в иностранные клиники. Пришли приглашения из Израиля и Германии. Прежде чем выбрать, поехали к профессору, занимавшемся Валерием в НИИ Сербского. Нашу просьбу посоветовать клинику, он встретил скептически.
— Лечение одно — время и спокойный, без стрессов, образ жизни.
Подтвердил прежние рекомендации.
39
Убедившись в беспомощности московских врачей, мы с Галей и Валерием полетели в Иерусалим. Врачи клиники, куда его положили, имели опыт общения с подобными больными, обещали и Валерию помочь. Я через несколько дней вернулась в Москву, а Галя остановилась у своих знакомых в Иерусалиме, чтобы постоянно видится с Валерием. Евдокию Андреевну Сергей увез с собой в Самару. Обещала приехать, как возвратится Валера.
В салоне продолжался ремонт, делать мне там было нечего, целыми днями занималась Игорьком, играли в театр и железную дорогу. После Франции и цирковых представлений с дельфинами, к тиграм и львам он охладел и не требовал ехать в зоопарк.
Серьезно, наконец, взялась за учебники. Скоро начнутся занятия в институте, и теперь наверстывала, что следовало прочитать и сделать еще летом. Конструировала выкройки, делала расчеты, рисовала, читала учебники. Учиться мне нравится, выполнять домашние задания — не очень, но первый курс закончила без хвостов, в отличие от некоторых моих однокурсниц.
Неожиданно позвонил знакомый чеченец Шамиль и попросил разрешения заехать, хочет поделиться кое-какими мыслями. Два года назад бандитская рейдерская команда пыталась забрать у меня салон. Молодчики Шамиля быстро убедили рейдеров, что выбрали не тот объект для захвата. Тогда я и познакомилась с ним. Вывел на него бывший свёкор Георгий Семенович, советник Президента. Когда-то, в советские времена, отбывая срок за предпринимательскую деятельность, на зоне он спас жизнь отцу Шамиля. Грузинские урки проиграли его в карты. С тех пор тейп семьи Шамиля считал себя обязанным Комаровским до конца жизни. Позже, мы изредка встречались с Шамилем на светских тусовках, в престижных ресторанах, обменивались ничего не значащими любезностями. Официально в Москве у Шамиля процветающая торгово — закупочная фирма. Чем еще занимается, не знаю, предполагаю, имеет отношение к самой крупной чеченской преступной группировке в Москве. Когда нас с Михаилом похитили, стоило мне только произнести его имя, сказать, Шамиль мой друг, как бандиты сразу изменили отношение.