Приключения Томека на Черном континенте
Шрифт:
– Так оно и будет, провалиться мне сквозь землю! Это вы неплохо придумали, – одобрительно воскликнул боцман. – Нам надо было сразу связать его и сдать англичанам с рук на руки.
– Какие же выводы следуют из ваших подозрений? – кратко спросил Вильмовский.
– Я полагаю, что Кастанедо хочет устранить нас, не возбуждая никаких подозрений, – продолжал Хантер. – Почему же в таком случае бандиты только оглушили Смугу? Небольшая рана на предплечье не должна возбуждать опасений, но именно она не заживает. Не думаете ли вы, что острие ножа могло быть отравлено медленно действующим ядом? Если бы Смуга умер на
– Ах, сто дохлых китов им в зубы! – воскликнул боцман. – Я тоже, бродя по свету, слышал, что негры знают разные штучки с отравами.
– Дожить до беды не трудно. Вы, боцман, накройте носилки брезентом, а вы, Хантер, дайте команду к отправлению, – распорядился Вильмовский, выслушав мнение следопыта. – Томек, ты помоги дяде Хантеру, а я займусь нашим раненым другом.
Вильмовский решил не отходить от Смуги ни на шаг. Поэтому Хантеру пришлось возглавить караван. Следопыт начал энергичную подготовку к маршу. Он лично наблюдал за порядком, разделил багаж между носильщиками и распорядился, чтобы хорошо вооруженные масаи охраняли караван с обеих сторон. Вскоре все было готово. Вслед за знаменосцем Самбо четыре кавирондо несли носилки с раненым; за ними шли вьючные животные и носильщики. В конце каравана ехали боцман и Томек.
– Ну и ну! Я и не ожидал, что у этого флегматика столько энергии. Думаю, что на него можно положиться в случае беды, – похвалил Хантера боцман Новицкий.
– Да, это так, но и Месхерия с его людьми тоже неплохо себя ведут,добавил Томек. – Вы только посмотрите, как прилежно снуют они вдоль каравана, погоняя носилыпиков.
– Да, ничего себе парни. Они своего не упустят.
Черные тучи заволокли почти все небо. Несмотря на раннюю пору, воцарился полумрак. С юга ударили первые порывы горячего ветра. Послышались хриплые голоса масаев, погонявших носильщиков. Вдоль тропинки, словно привидения, пронеслись два шакала и скрылись в чаще. Умолкли птицы. Упали первые крупные капли дождя, вслед за которыми разразился ливень. С неба хлынули потоки воды. В горах то и дело грохотал гром. Караван замедлил ход. Люди и животные стали скользить по мокрой земле. Когда ливень начал хлестать с особой силой, охотникам пришлось задержаться у подножия почти вертикальной горной стены, которая несколько заслонила их от ветра и дождя.
Масаи спешно ставили палатки, как вдруг послышался крик Томека:
– Кавирондо бегут!
Это была правда. Пользуясь беспорядком, вызванным грозой, носильщики стали по одному и группами убегать в сторону ближайшей чащи леса. Прежде чем охотники смогли предотвратить неожиданное бегство, последний кавирондо исчез в кустах.
– Вот черти, оставили нас на бобах, – воскликнул боцман, с удивлением глядя на брошенную в высокой траве поклажу с багажом экспедиции.
– Что же мы будем делать без носильщиков? – огорченно спросил Томек.
Однако Хантер не терял головы. Он немедленно дал приказ масаям собрать весь багаж к подножию горы, и охотники разбили тут лагерь, окружив его оградой из колючего кустарника. К счастью, гроза скоро прошла. Жаркое солнце снова показалось на чистом небе, поэтому бома была построена еще до обеда. Все это время Смуга лежал в палатке на складной койке. Несмотря на слабость, Смуга внимательно слушал
– Почему вы так спешите? Неужели вы считаете, что меня ранили отравленным ножом?
Томек с удивлением посмотрел на догадливого друга, а потом на Хантера, который ответил просто:
– А вы, который так хорошо знает обычаи африканских негров, не подумали о том же?
Смуга с усилием приподнялся на койке. Достал из кармана трубку, набил ее табаком, закурил, потом ответил:
– Вероятно, острие ножа было отравлено. Со вчерашнего дня я в этом уверен.
– И ты об этом говоришь спокойно? – возмутился Вильмовский. – Я не ожидал от тебя такого легкомыслия.
– Не сердись, Андрей, и не считай меня легкомысленным, – ответил Смуга. – Я спокоен, потому что все это обдумал и пришел к выводу, что нет особых причин для тревоги. Ведь если бы это был быстродействующий яд, меня бы ничто не спасло. Правда, рана болит и я чувствую слабость в руке, но я уверен, что благодаря обильному кровотечению не весь яд попал в кровь. Чаще всего так и бывает при ножевых ранениях. В этом я кое-что понимаю. Бывает хуже, если в теле останется наконечник отравленной стрелы.
– Вы и в самом деле считаете, что вам не угрожает опасность? – воскликнул Томек, пожимая Смуге руку.
– Можешь быть уверен, что я совсем не стремлюсь в страну вечной охоты [45] . Ведь я должен поймать окапи, чтобы убедить Хантера в существовании этого животного. Кроме того, европейский врач мне, пожалуй, не поможет. Вот местный шаман, вероятно, дал бы мне хорошо действующее противоядие. Шаманы знакомы с тайнами африканских ядов.
– В таком случае мы должны возможно скорее добраться до двора кабаки Буганды. Уж кто-кто, а такой царек должен иметь в своем окружении лучших шаманов, – закричал Томек.
45
Североамериканские индейцы верят, что после смерти их ДУХ попадает в страну вечной охоты, которая соответствует христианскому раю.
– Я думаю, что кабака Буганды цивилизованный человек и не верит в силу шаманов, – заметил Вильмовский.
– Нет сомнения, что кабака уже перестал быть дикарем, но так или иначе при его дворе и сейчас довольно много шаманов, – сказал Хантер.Ведь искоренить суеверия у туземцев не так легко. Хорошо было бы узнать, какие яды употребляют кавирондо. Жаль, что убийца не потерял свой нож во время борьбы.
– Разве это повлияло бы на состояние больного? – с сомнением спросил Томек.
– Такой нож нам помог бы, – ответил Хантер. В большинстве случаев у этих ножей на конце лезвия есть углубление, куда попадает яд, находящийся на дне плотных ножен. Человек, знакомый с местными ядами, изучив содержимое углубления, легко установил бы вид яда. Однако нечего терять время на пустые разговоры. Давайте лучше подумаем, что нам делать без носильщиков?
– Но ведь это совсем безнадежное положение, – сказал Томек с таким тревожным выражением на лице, что присутствующие принялись его утешать.