Приключения в Красном море. Книга 1(Тайны красного моря. Морские приключения)
Шрифт:
К чему обрекать себя на такую жизнь, равносильную для меня каторге? Почему не поддаться зову этого синего горизонта и не последовать, повинуясь прихотям могучего муссона, за маленькими белыми парусами, которые на моих глазах удаляются каждый день в сторону таинственного Красного моря? Зачем становиться добропорядочным коммерсантом, если у меня нет к этому призвания?
Итак, решение принято: я подаю прошение об отставке.
Не имея возможности снять номер в гостинице, я устраиваюсь на своей фелюге вместе с экипажем.
Сперва я попробую заняться добычей жемчуга, поскольку мне не хватает денег на покупку оружия.
В повестке дня — Шейх-Саид.
Один французский журналист, приехавший сюда, чтобы написать репортаж об этой
Это меня не удивило, ведь я прекрасно понимал, что ни один накуда [3] не пожелает взять на себя такую ответственность и высадить в Шейх-Саиде этого парижанина в сапогах, со шлемом на голове, оснащенного всем необходимым снаряжением заправского путешественника.
3
Накуда — капитан. (Примеч. авт.)
— Вы очень хотите туда попасть? — спросил я у него.
— Да, очень.
— Тогда послушайтесь моего совета: бросьте к черту ваши сапоги, шлем и всю эту амуницию. Подождите, пока солнце не придаст вашей коже достаточно смуглый оттенок, походите босиком по железнодорожной насыпи, дабы потом чувствовать себя уверенно на гальке. Тогда можно будет не опасаться, что вы навеки останетесь в Шейх-Саиде, а главное, вам, быть может, удастся найти какого-нибудь накуду, который вас туда доставит.
— Но губернатор дал мне понять, что вы и сами могли бы меня туда отвезти?
— С удовольствием, но только при условии, что вы последуете моим рекомендациям.
На другой день журналист сообщил мне, что предпочел сесть на почтовый корабль, следующий из Китая; как и в первый раз, он проплывет мимо Шейх-Саида, но уже в обратном направлении, что позволит ему проверить точность своих прежних наблюдений…
Меня требует к себе губернатор. Выйдя в отставку, несносный Паскаль вернулся во Францию. Пока никто не выражает сожалений по этому поводу, так как его нельзя сравнить с теми, кто придет ему на смену, и последствия энергичной, можно сказать, даже деспотичной политики Паскаля еще не обнаружились. Несмотря на то, что со мной он обошелся не лучшим образом, я вынужден признать, что в Джибути продолжает ощущаться его влияние. Это был человек умный и деятельный, не боявшийся ответственности.
Его непосредственный преемник не принадлежит к числу колониальных чиновников; когда-то он служил префектом. Новый губернатор склонен оказывать милости всем, кто ранее пришелся не ко двору, и мне предстоит извлечь пользу из так называемого закона о компенсациях.
Невысокий аккуратный человек. Белая бородка, пенсне, любезная улыбка и подчеркнуто изысканные манеры, присущие высокопоставленным чиновникам и дипломатам, вежливость которых не более чем светская маска; сдержанный голос; речь, лишенная категоричности, уснащенная оборотами типа: «может быть», «я склонен думать, что…» и т. п.
Какой восхитительный человек в сравнении с крикливым, вспыльчивым Паскалем, который однажды топтал ногами шлем одного из своих «подданных», когда тот имел неосторожность положить его на августейший письменный стол из красного дерева!..
— Мне сообщили, что вы якобы намерены совершить плавание по Красному морю на туземной фелюге. Эта затея представляется мне любопытной… А что вы собираетесь делать во время этого путешествия?
Я пускаюсь в объяснения.
— Тогда вы проплывете вблизи Шейх-Саида. О нем сейчас ходит множество толков. Может быть, вы знаете?.. Нет? Что ж, вероятно, вам будет небезынтересно познакомиться поближе с этой небольшой территорией, которую нам следовало бы называть французской… Буду рад узнать о ваших впечатлениях, когда вы возвратитесь назад. Господин X., журналист, рассказывал мне о тех краях, но в достаточно смутных выражениях, по крайней мере, его изыскания носили, насколько я могу судить, слишком поверхностный характер… Но только пусть это не будет для вас обязанностью… Меньше всего на свете мне хочется, чтобы вы подвергали себя опасности, стараясь удовлетворить обычное любопытство географа-любителя. Я был бы в отчаянии, если бы безобидная скрипка Энгра, старого чиновника, заставила вас ненароком ввязаться в гибельную или хотя бы досадную авантюру… Что меня интересует? Господи, да все понемногу… Красота закатов в Баб-эль-Мандебском проливе, если угодно… А какую иную ценность может представлять эта территория в сравнении с Перимом?.. Неужели мы и в самом деле стеснили бы наших соседей в Адене, случись нам расположиться там?.. Говорят, что турки имеют на этой территории гарнизон… Если бы вам удалось сделать несколько фотографий, это доставило бы мне удовольствие, так как вряд ли вы раздобудете там почтовые открытки…
Беседа продолжалась целый час. Я получил очень точные директивы и понял, что на карту поставлены иные интересы, нежели безобидная мания старого чиновника.
Эта полуофициальная миссия заставляет меня поторопиться с отплытием в страну жемчуга.
Я нанимаю еще троих сомалийцев; число членов команды достигает теперь пяти.
Десять часов утра. Мы покидаем рейд под палящими лучами солнца, дует свежий морской ветер.
Мой друг Лавинь стоит на молу и смотрит, как я уплываю вдаль. Когда мы прощались, слезы выступили на глазах этого славного парня, который пытался острить, чтобы не выдать свою печаль. Сейчас он вернется в торговую фирму, также занимающуюся поставками кожи и кофе, но в самый последний момент он чуть было не бросил все и не последовал за мной.
В озере на островах Муша я оставил ящики с опытной партией садафов [4] , на которых экспериментировал с так называемой японской культурой жемчуга. Я собираюсь посетить эти острова и осмотреть свои плантации.
Мы держим курс в открытое море. Джибути уже превратился в скопление белых пятен, рассыпанных на низком берегу. Большие фиолетовые массивы данакильских гор подавляют теперь все эти строения своими плоскими базальтовыми вершинами. Вдали, подобно одинокому гиганту, возвышается гора Гудра в окружении закругленных пиков Мабла.
4
Садаф — жемчужница. (Примеч. авт.)
На траверзе виднеется остров Муша, перегородивший море узкой желтой полоской с белым пятном маяка, напоминающим чайку, которая присела на дощечке, увлекаемой течением.
Мы поворачиваемся другим бортом и идем правым галсом, приближаясь к этому маленькому клочку суши. Вскоре начинают искриться зеленые, как изумруды, глубины песчаных отмелей, и, кренясь под напором теперь уже очень свежего ветра, «Сахала» летит над коралловыми рифами.
Я испытываю радостное чувство, созерцая этот подводный мир, который благодаря прозрачной воде купается в лучах солнца. Там скрываются все богатства, за которыми я и отправился в плавание!
Время от времени купола скал всплывают из голубых бездн, подобно призрачным соборам, и мириады зебристых ярко окрашенных рыбок кружатся вокруг них, словно сказочные птицы.
Приходится огибать эти опасные нагромождения мадрепоров, угадываемые по желтым или фиолетовым пятнам. Чем ближе мы подплываем к острову, тем уже становится лабиринт. Не приведи Бог плыть здесь против солнца — не миновать беды!
Вблизи острова Муша мы бросаем якорь на дно песчаной отмели, игра света придает воде зеленый, изумрудный оттенок. Плоский остров, имеющий форму карниза, образует в этом месте белый, как снег, узкий пляж.