Приключения во времена Людовика XIII продолжаются (II книга)

Немов

========== Глава 2 Прощание ==========

Дверь в детскую тихонько растворилась. Детская пухлая ручонка придерживала ее. Маленький мальчик в сером камзольчике и при крошечной шпаге шагнул вперед. В солнечном свете, заливавшим комнату через узкие окна, он казался херувимом, сошедшим на землю, до того был красив, юн и чист. Нетвердо ступая ножками в высоких сапожках, он подошел к розовой колыбели. Мальчик не смог заглянуть в нее, даже поднявшись на цыпочки, поэтому, высунув от усердия кончик языка, он подтащил табурет поближе и взобрался на него. Отодвинув розовую кисею, мальчик воззрился на маленькую

девочку в кружевной рубашке. Она спала и причмокивала во сне губками, сложенными бантиком. Черная головка мальчика склонилась к золотым кружевам крошки. С трогательной заботой он поправил пухлой ручкой атласное одеяльце.

Мальчик соскользнул с табурета. Через некоторое время он вернулся, сжимая в руке большую белую розу. Со смешной и трогательной серьезностью он положил ее в колыбель, к своей даме. Маленький рыцарь отдал ей свое верное сердечко.

За дверью зазвучали голоса взрослых. Мальчик соскочил с табурета, пыхтя от напряжения, отодвинул его, и побежал к дверям. Открыв их, ангелочек помахал рукой розовой колыбели и исчез.

В детскую вошли Джулия и Изабелла. И только когда к ним присоединились мужчины, дар Антуана был замечен.

– Это вы положили сюда цветок?
– спросила Джулия у мужа.

Де Арамисец изумленно разглядывал розу. Де Силлек и Изабелла обменялись взглядом. Де Силлек склонился над девочкой.

– Дитя очень красиво, мадам, - любезно сказал он Джулии.
– В будущем она станет походить на вас.

– Благодарю вас, г-н де Силлек. Ваши слова доставили мне истинное наслаждение.

– А цветок…, - начала Изабелла. Ее глаза лукаво блеснули, когда она взглянула на мужа.
– Из-за цветка не беспокойтесь. Просто у вашей дочери, г-н де Арамисец, похоже уже появился поклонник.

Де Арамисец задумчиво понюхал розу.

– У кого-то есть вкус, - провозгласил он, – и весьма неплохой. Но мне, как отцу будущей невесты, все- таки хотелось бы узнать, кто этот загадочный поклонник.

– Мой сын, - отозвался де Силлек. Изабелла заметила, что он одновременно и доволен и озабочен таким неожиданным поступком Антуана.

– Ого!
– не сдержалась лукавая Джулия.
– И такое искусство поклоняться женщине с детских лет! Откуда у месье Антуана такие способности?

Де Силлек незаметно дотронулся до локтя жены.

– Не будем смущать мальчика, - остановила шутки Изабелла.
– Что делать, Жули, если любовь нас настигает в любом возрасте!

– И даже в три года!

Розу поставили в высокую вазу у колыбели Изабеллы де Арамисец, и взрослые забыли о ней. Не забыл только де Арамисец, ибо все, касаемое его дочери, имело для него особый смысл. Поэтому, когда чуть позже он встретил в комнатах маленького графа де Силлек, он дружески приветствовал его:

– Здравствуйте, месье Антуан!

Де Арамисец, склонившись, с интересом рассматривал ребенка с удивительно привлекательными глазами. Большие, блестящие, темные глаза Антуана по- взрослому выразительно глядели на мир.

– Доброе утро, г-н герцог!
– чуть застенчиво прошептал мальчик и, считая, что знакомство завязано, задал важный вопрос: - Ваша милость скоро уезжает?

– Да, сын мой.

Антуан часто замигал, но не заплакал. Де Арамисец дружески ущипнул его за щечку.

– Когда вы вырастете, сударь, вы сможете навещать нас в Париже. Договорились, сударь?

– Батюшка не разрешит! –прошептал мальчик.

– Он очень строг?

Антуан кивнул.

– Не беспокойтесь, сударь! – серьезно ответил де Арамисец. Я обязательно поговорю с вашим строгим батюшкой. Я сам приглашу вас. Мне, как своему другу и товарищу по оружию, он не откажет, уверяю вас.

Антуан кивнул, а лицо его просветлело.

Чета де Арамисец провела в поместье де Силлек неделю. Время прошло упоительно: они вчетвером подолгу гуляли в большом старом парке, а неторопливыми вечерами наслаждались обществом друг друга у зажженного, несмотря на жаркую погоду, камина. Женщины с наслаждением таскали из бонбоньерок орехи и розовый сахар или вышивали, мужчины пробовали первое в этом году терпкое вино совиньон блан.

Темные глаза Изабеллы то и дело останавливались на двух мужчинах. Они, держа бокалы в руках, в расстегнутых легких камзолах, положив нога на ногу беседовали, в пол-голоса, чтоб не заглушать звонкое щебетанье дам и не мешать музыкантам; лица обоих мужчин были беззаботны, и улыбки часто освещали их, но Изабелла была готова поклясться, что они, когда женщины не смотрели на них, говорили о чем –то другом. Тревога теснила ее сердце. И тогда она звала Антуана, который обычно сидел со своими игрушками на подушке у ног отца, брала его на руки и покрывала поцелуями его высокий лобик.

Казалось, в воздухе, напоенным запахами цветов, фруктов, кожи, духов, лимона, который жгли для отпугивания комаров, как кровь в прозрачной воде, незаметно растекается беспокойство.

Когда пришло время расставаться, де Арамисец, про себя улыбаясь, с дочерью на руках, склонился к маленькому Антуану:

– До встречи, месье Антуан. Маленькая Изабелла тоже говорит тебе: «До свидания!».

Антуан поднялся на цыпочки, чтоб увидеть милое личико крошки.

– До свидания, г-жа Изабелла!
– прошептал мальчик. Он неловко сделал поклон де Арамисец и, весь пунцовый, убежал.

Де Арамисец тихо рассмеялся. Маленький Антуан походил на своего отца не только благородной внешностью, но и преданным сердцем. Сам де Арамисец, конечно, не был бы против, если б имел сына, но лелеять маленькую принцессу ему нравилось куда больше. Такую же принцессу он взял в жены - нежную, томную Джулию де ла Шпоро, и хотел воспитать такой и Изабеллу де Арамисец. Дочь будет походить на свою мать и красотой и ласковостью, и совсем скоро он начнет одевать ее в парчу и бархат и выводить на детские праздники.

Де Арамисец спустился во двор. Еще на ступенях замка он услышал звонкий смех, от которого его бросило в жар. Джулия смеялась, поставив ножку в розовой атласной туфельке на приступку кареты. Она кокетливо, прелестно улыбалась, беседуя с Изабеллой и графом де Силлек.

Графа де Силлек обольстить было невозможно, да ей и в голову не приходило это. Просто Джулия не могла не доставить себе удовольствие чувствовать себя очаровательной женщиной в мужском обществе. Правда, черные глаза графа оттаивали и оживали только при взгляде на жену, но Джулия не огорчалась. В Париже найдутся и другие кавалеры, готовые жадно ловить ее взгляд, а ночи… Ночи она разделит с мужем, на его руках, нежных и искусных.