Приключения во времена Людовика XIII продолжаются (II книга)
Шрифт:
– К счастью, я тут только танцую! Эль – ходжа Мехеми уже имеет четырех жен, слава богу! Ко мне попадете со двора… Вот оттуда, посмотри!
Изабелла вытянула шею, выглядывая в окно, выходившее в такой же садик, как у врача, только более просторный и полностью выложенный изумительной изумрудной мозаикой. На плитке в синих пузатых вазах цвели цветы. Среди них и стоял столб, до половины вымазанный чем–то красным, к которому была привязана и извивалась от боли и зноя несчастная рабыня. На ее голой спине вздулись пять алых полос. Она стонала не переставая.
Изабелла
– Она всего лишь бросала в воду цветы, - прошептала она. – Как страшно! Что с ней станет?
– Молчи, Изабелла, ни звука, иначе сама окажешься на месте несчастной! При мне одна из девушек -танцовщица, испанка Моник, уже испустила дух на этом столбе!
– Но почему?
– Солнце убивает здесь не хуже кинжала! Бедняжка! Она выдержала не более суток!
– Ах! Ты не сказала, где тебя найти!
– В галерее моя пятая дверь, - шептала Джулия прерывисто. При каждом стоне рабыни она вздрагивала и все более бледнела.
– Галерея - это..
– Я знаю, так было в Испании…
Изабелла вернулась в залу на негнущихся ногах, отложила отобранные девушками товары, получила от непомерно толстого подозрительно евнуха деньги и выскользнула во двор. Евнух что-то пробормотал под нос, но Изабелла высоко вздернула подбородок – репутация известного врача де Мендона защищала ее.
Когда Изабелла вышла и направилась к уличному низкому фонтану из белоснежного алебастра, де Арамисец нагнал ее и больно схватил за локоть.
– Что же, сударыня!?
– Я видела ее!
– Вы ангел, г-жа графиня! Как она? Бледна ли? Что с ней?
– Выглядит она неплохо. Сказала, что ждет!
Молодой человек вздохнул так, словно с его плеч упали все Пиренеи.
Теперь план вырисовывался. Де Арамисец несколько раз в одиночестве посетил развалины старого источника, стараясь вернуться в город до вечера, спрятал под камнями купленное оружие. Можно было вызволять Джулию из лап любителя танцев. Но судьба еще двоих из тех, кто ступил на иссушенную землю Востока, все еще оставалась неизвестной! Без них они не могли бежать!
Изабелла с каждым днем все больше погружалась в отчаянье. Она пожаловалась лекарю на бесконечную головную боль, которая изматывала ее.
– Это страх, - сказал врач, послушав ее пульс. – Обычный страх! Вам нужно перестать тревожиться!
Изабелла истерически смеялась.
Де Батц, которых тоже пытался найти следы пропавших де Силлек и де Порто, как и остальным, не удавалось узнать ничего утешительного. Оба смелых дворянина как могли утешали Изабеллу. Чтобы не терять время напрасно, они по принесенным ею картам прокладывали путь до побережья. Выходило, что им понадобиться дня три –четыре.
Изабелла старалась каждый день встречаться с друзьями, настолько ей было невмоготу переносить неизвестность о судьбе мужа.
Улицы, как нарочно, в те дни были полны горожан. Появились даже женщины, закутанные в белые, синие, черные одежды или, очень редко, в зеленые одежды. Чтобы успеть
Изабелла с трудом пробиралась сквозь пеструю возбужденную толпу под палящим солнцем. Дома, выходящие на площадь фасадами, были построены из белого камня и слепили глаза. Пот струйками стекал по ее спине.
В другое время Изабелла страшно бы боялась всех чуждых ей людей, снующих на площади, но сейчас ей было не до них. Тем более что она ни капли не выделялась среди толпы: в лиловых одеждах поверх белых полосатых шаровар, зеленой рубашке и жилете с золотыми кисточками, в лиловых низких чулках – она походила на богатую горожанку. Одно время она никак не могла привыкнуть в необычным туфлям с открытыми задниками и кривыми носами, расшитыми жемчугом, но сейчас довольно бодро ступала в них.
Кроме того, теперь она знала арабский язык.
Она уже вышла на середину площади, когда люди услышали пронзительный звук гонга, заволновались, как волны в море, закричали, расступились, образовав узкий поход перед стражниками с копьями и вытолкнув в первый ряд Изабеллу. Она вспомнила казнь герцога де Монморанси, крики и улюлюканье толпы, и черная печаль залила ее сердце.
Два стражника в черных одеждах раскрыли мозаичную дверь одного из богато отделанных домов на площади. Оттуда вышли еще несколько человек с оружием. Их лица дышали жестокостью. Между ними со связанными сзади руками стоял высокий черноволосый христианин, когда-то одетый по - европейски. Сейчас от одежды остались лишь лохмотья. Глаза человека были опущены, лицо бледно, порванная рубашка раскрывала тело, располосованное на груди и спине свежими ударами кнута.
Это был граф де Силлек.
Изабелле дико закричала, но ее крик потонул в улюлюканье окружающей ее жестокой толпы, которая собралась посмотреть, как будет умирать христианин. Запрокинув голову, не сводя с мужа обезумевших глаз, Изабелла готова была упасть в нервном припадке. Герцог де Монморанси перед своей мученической смертью так же гордо стоял на площади… и его уже нет.
Как ни странно, но собственный крик заставил ее прийти в себя. Она опомнилась и схватилась за маску на лице, которую чуть было не сорвала. Испанский врач не раз предупреждал ее, что Кораном это строго запрещено и нарушение повлечет немедленную смерть!
На ее счастье, все смотрели на христианского графа.
Он не шевелился, словно был уже мертв. Руки его были жестоко связаны за спиной, на щеке набухал длинный след от удара хлыстом.
Изабелла как сквозь вату слышала пронзительный смех и крики зевак, понимала их речь, но до ее сознания не доходило, что именно стражники распевно читают в манускрипте - приговорить дерзкого раба, поднявшего восстание в городе, к пыткам: сегодня весь день он будет стоять на этой площади, а завтра начнутся истязания.